Основным критерием этого выбора служила «образцовая речь» – речь выразительная, логично организованная, отличающаяся грамматической и орфоэпической правильностью, точностью в употреблении слов и лексическим разнообразием. Выдающийся русский языковед, лексикограф, профессор С. И. Ожегов подчеркивал: «Высокая культура речи – это умение правильно, точно и выразительно передать свои мысли средствами языка. Правильной речью называется та, в которой соблюдаются нормы современного литературного языка… Но культура речи заключается не только в следовании нормам языка. Она заключается еще и в умении найти не только точное средство для выражения своей мысли, но и наиболее доходчивое (т. е. наиболее выразительное) и наиболее уместное (т. е. самое подходящее для данного случая) и, следовательно, стилистически оправданное».

К индивидуальной культуре речи, к речевому поведению человека во все времена предъявлялись высокие требования. Учение о стиле и содержании эффективной и образцовой речи, ее основных качествах существовало с давних времен: этим занималась древнейшая наука – риторика. В России развитие риторических идей началось в XVII в.

Первые русские и общедоступные руководства по красноречию были написаны М. В. Ломоносовым («Риторика»). В конце XVIII – начале XIX в. сложилась риторическая школа российских академиков, а затем и университетская школа красноречия: значительные исследования по риторике этого времени связаны с именами М. М. Сперанского, А. С. Никольского, И. С. Рижского. Расцвет русской риторики приходится на первую половину XIX века. Последние наиболее детально разработанные программы по риторике (Н. А. Энгельгардта, Ф. Ф. Зелинского и А. Ф. Кони) были опубликованы в «Записках Института Живого Слова», вышедших в 1919 г. Имя Ломоносова – первое и первостепенное имя в разработке русского литературного языка: до Ломоносова русский язык как таковой не привлекал, или слишком мало, привлекал к себе внимание как объект грамматического изучения. В допетровскую пору в качестве русского языка преподносился церковнославянский, а грамматические опыты этого времени были слишком кратки и элементарны.

Ломоносов родился 8 ноября 1711 года (по старому стилю) в деревне Мишанинской, приблизительно в 80 км от Архангельска. Неуемная жажда знаний и истины отличала Ломоносова с раннего детства, поэтому он отправляется в Москву поступать в академию. В этом городе он ищет знания, но полностью не удовлетворен предлагаемым материалом для изучения. Как самого лучшего ученика его переводят в Петербург, а затем за границу для обучения горному делу.

Ломоносов был человеком очень разносторонним, будучи физиком, химиком, он с ранних лет имел страсть к филологическим наукам и внес большой вклад в их разработку. Труды Ломоносова способствовали громадному сдвигу в развитии почти всех наук. Языкознание можно с полным правом рассматривать как одно из важнейших направлений научной деятельности Ломоносова, в какой-то степени синтезирующей все его работы.

Занятием «устройство родного языка» Ломоносов продолжал заниматься всю жизнь. Начав с разработки теории русского стихосложения (теория силлаботонического стиха, развитая в «Письме о правилах российского стихотворца» 1739, перед этим проштудировал Василия Кирилловича Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов»), он обратился затем к утверждению основных начал русской литературной речи («Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия сочиненное» 1744 и «Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится риторика», 1748) и к нормативной деятельности в области русской грамматики («Российская грамматика» 1757). Чуть позже он разработал учение о 3-х стилях русского литературного языка («Предисловие о пользе книг церковных» 1758) Ломоносов составил учебник истории для школ «Краткий Российский летописец с родословием» и приступил к созданию многотомной русской истории, но успел написать лишь первый том – «Древнюю Российскую историю» (до 1054г). Ломоносов верно разграничил языки. Он говорит о родстве русского языка со славянскими языками – польско-богемским (чешским) и болгарско-моравским (сербским), – говорит о родстве с греческим и латинским (что неоспоримо), с германскими и романскими языками, происшедшими из латыни, с курляндскими языками (так называл Ломоносов литво-латышские языки). Ломоносов совершенно точно определил круг родственных индоевропейских языков. В числе не родственных русскому языков он как раз называет древнееврейский, татарский, финские языки. Таким образом, задолго до работ У. Джонса и Ф. Боппа Ломоносов установил родственные связи русского языка с другими индоевропейскими языками. Вспомним, что он не был языковедом и не имел возможности уделять вопросам лингвистики достаточно внимания.

В 1748 году Ломоносов составляет «Краткое руководство к красноречию». Он дает высокую оценку русскому языку, который в то время был еще очень мало обработан. Риторическое учение складывалось веками, начиналось от классической древности, давала определенные правила и пренебрегая потребностями новой жизни и национального языка. Со стороны Ломоносова было проявлено очень много самостоятельности, литературного таланта, чтобы ввести риторику в современную жизнь и приспособить ее к потребностям времени, нуждам современной школы и родного языка. Ломоносов дает риторику в прекрасной литературной и научной обработке. «Риторика» Ломоносова в свое время была замечательною и интересною книгой, давая ясные правила, приводя прекрасные литературные примеры, взятые из поэтических трудов.

Сведения о начале работы Ломоносова по русской грамматике мы имеем с 1751 года, до этого Ломоносов собирает богатейший материал для создания «Российской грамматики». В этом труде Ломоносовым было проведено всестороннее исследование языка и в произносительной системе (аканье, большой план грамматических статей об ударении слов, устанавливает жесткие нормы для произношения, много материала относящегося к морфологической системе (спряжение, склонение, словообразованию и т. д.)). Еще в детстве Ломоносов потихоньку от взрослых штудировал «Грамматику…» М. Смотрицкого (целая энциклопедия гуманитарных наук, знакомство с этой книгой позволило Ломоносову не только более верно понять древнерусские тексты, но прежде всего быстро изучить греческий и латинский языки).

Ломоносов осознал, что в каждом языке наряду с элементами общечеловеческими есть черты своеобразные, заслуживающие такого же кристального изучения, такого же уважения, как и единые, всеобщие нормы языка. И Ломоносов разделил свою книгу на части – общую и специальную. В общей части рассматриваются основные грамматические категории во всех известных Ломоносовых языках (а он знал их очень много), а специальная часть – русская. Отмечая нередко несоответствие конкретного речевого материала идеальным нормам мышления, Ломоносов не призывает, как французские рационалисты, к ломке и переделке языка в угоду логике. Он, например, отмечает, что категория рода в русском языке нерациональна. Однако, указав на это несоответствие логики и грамматики, Ломоносов настаивает на том, что необходимо усвоить конкретные особенности заполнения родовых категорий в русском языке.

Благодаря знанию иностранных языков, замечательной наблюдательности в области звуков русской речи по слуху и работам органов произношения Ломоносов отчетливо разобрался в звуках нашей речи и значении букв нашей азбуки (обязывает произносить почти так, как говорит народ, а писать так, как требуется по разным соображениям. Первые наставления Тредиаковского «Разговора об ортографии»). Ломоносов дал также простые точные и основательные правила слитного и раздельного написания слов.

Ломоносова часто упрекают в том, что он очень плохо справился с классификацией глаголов, глагольных времен. Он насчитывает 10 времен русских глаголов – восемь от глаголов простых и 2 от сложных. Его видовые категории не противопоставлены категориям собственно временным. Ломоносов в своей Грамматике верно отразил то переходное состояние, когда формы времени и формы вида еще не дифференцировались в полной мере. В начальных главах Грамматики сказано, что у русских глаголов 3 времени (настоящее, прошедшее, будущее), а не 10; следовательно Ломоносов не смешивает категории вида и времени, а не видит еще противопоставления форм вида и времени в конкретно существующей и употребляется, тогда в живом русском языке (при этом народном) система спряжений и отмечает как раз нерасчлененное выражение вида и времени. Конечно «Российская грамматика» Ломоносова устарела, но главным образом лишь в том смысле, что устарел язык его времени; частично устарела также терминология Ломоносова, хотя в свое время он был в ней ново открывателем. Таким образом, «Российская грамматика» замечательный трактат середины 18 века, который, несомненно, во многом опередил современные ему грамматики западноевропейских языков и определил развитие русского языкознания почти на 100 лет.