С первых же слов ощущаешь динамику, видишь живые образы. Вот, например, как начинается «Огниво»: «Шел солдат по дороге: раз-два! Ранец за спиной, сабля на боку. Шел он домой с войны. По дороге встретилась ему старая ведьма, безобразная, противная: нижняя губа висела у нее до самой груди.
— Здорово, служивый!—буркнула она.— Ишь, какая у тебя славная сабля! А ранец-то какой большой! Вот бравый солдат!
Ну сейчас я тебе отвалю денег сколько твоей душе угодно.
— Спасибо тебе, старая ведьма! — сказал солдат».
Используя фольклорные мотивы, Андерсен выделял социальный подтекст, еще больше усиливал оптимизм, присущий народному творчеству. Когда лихой солдат из того же «Огнива» одолел злого короля и его советников, «весь народ закричал:
Служивый, будь нашим королем и женись на прекрасной принцессе!»
Маленький Клаус благодаря природному уму и находчивости решительно расправляется со своим мучителем — жадным и завистливым богачом Большим Клаусом, и в тоне автора чувствуется удовлетворение («Маленький Клаус и Большой Клаус»), Самоотверженная любовь Элизы к братьям помогает ей выдержать все испытания и одержать победу над злыми чарами. При этом среди врагов доброй девушки мы видим не только сказочную королеву-колдунью, но и обыкновенного католического епископа («Дикие лебеди»).
Некоторые из сказок превращаются в целые повести, выросшие из фольклорного зерна, где скрыта и нравственная идея, ненавязчиво развитая автором. В\'этом плане показательна «Снежная королева», одно из лучших творений Андерсена. В сердце маленького Кая попадает осколок дьявольского зеркала. «Отражаясь в нем, все великое и доброе казалось ничтожным и скверным, все злое и худое выглядело еще злее, и недостатки каждой вещи тотчас бросались в глазам Но Герда не может оставить друга в беде. Чтобы освободить его от заклятья, она выносит тяжкие испытания, обходит босиком полсвета. И вот, когда мальчик и девочка вернулись из холодной Лапландии под отчий кров, они почувствовали себя совсем взрослыми.
Никакие испытания и превратности не убьют самоотверженную любовь. С тонкими психологическими нюансами эта вечная тема развернута и в других сказочных повестях («Русалочка», «Ледяная дева»), и во многих коротких сказках вроде «Стойкого оловянного солдатика», независимо от того, чьи переживания и чувства изображает автор. Ведь по законам сказочной логики любой неодушевленный предмет может принять человеческий образ. В мире оживших вещей и кукол все происходит как в доподлинной жизни. Этим испытанным поэтическим приемом Андерсен владел с исключительным совершенством. Потому так трогает печальная история беззаветной любви одноногого оловянного солдатика к картонной танцовщице. Это гимн постоянству, самоотверженной преданности.
Нередко Андерсен извлекает сюжеты из народных пословиц, примет, поверий («Райский сад», «Аисты», «Бузинная матушка» и др.). Так, по поводу «Оле-Лукойе» (то есть «Оле, закрой глазки») он сам писал: «Представление, связанное с именем Оле-Лукойе, существа, наводящего сон на детей, послужило единственной основой для этой сказки».
Фантазия Андерсена, о чем бы он ни писал, прочно привязана к действительноегн. Героев, совершающих сказочные подвиги, окружают обыкновенные люди и обыкновенные вещи, колдуны и волшебники походят на простых обывателей, выдуманные страны удивительно напоминают маленькую полуфеодальную Данию с ее провинциальными нравами. Одушевленные предметы и говорящие животные ничем не отличаются от людей, а люди, гордящиеся своим достоинством, умом, богатством, положением в обществе, начинают казаться заводными куклами. Привычные, стершиеся понятия как бы выворачиваются наизнанку, предстают в истинном свете. Сама поэтика литературной сказки помогает отделять сущность от видимости — учит ценить трудолюбие, доброту, честность, стойкость; искать проявления героизма и доблести не в дворцах, а в хижинах; в напыщенном чванстве и мишурном блеске замечать пустоту и фальшь.
