Основные мотивы рассказа
Рассказ содержит три основные темы — женщина, смерть, “чума”: “Но она не обернулась, и опять в груди стало пусто, темно и страшно, как в вымершем доме, сквозь который прошла угрюмая чума, убила все живое и досками заколотила окна”.
В произведении подчеркнута бездушность всего мира героя, всего, что соприкасается с ним: “А потом когда-нибудь она отдаст ему и свое тело, и с ним будут делать то же, что делают с продажными женщинами”.
Взаимосвязь автора и героя
Автор знает о герое не более чем читатель: “Павел быстро встал и, вероятно, сделал себе очень больно...” Раскрывая чувства и мысли отца Павла, автор сопоставляет его с собой. Отец Павла не узнает, не знает своего сына: ”Но радость скоро прошла, и уже через полчаса Сергей Андреич смотрел на Павла и думал: кто этот чужой и незнакомый юноша, странно высокий, странно похожий на мужчину? И с тех пор Сергей Андреич искал прежнего милого, хорошо знакомого мальчика, натыкался на что-то новое и загадочное и мучительно недоумевал”.
Мир героя делиться на “до” и “после”, показывая двойственность героя: “Тут рассуждения о жизни, такие серьезные и решительные, с таким множеством умных иностранных слов, что Павлу кажется, будто не он писал их, а кто-то пожилой и страшно умный; тут первый трепет скептической мысли, и первые чистые сомнения, и вопросы, обращенные к Богу: где ты, о Господи? Тут сладкая грусть неудовлетворенной и неразделенной любви и решение быть гордым, благородным и любить Катю Реймер всю долгую жизнь, до самой могилы. Тут грозный и страшный вопрос о цели и смысле бытия и чистосердечный ответ, от которого веет весною и солнечным блеском: нужно жить, чтобы любить людей, которые так несчастны. И ни слова о тех женщинах”.
Основные мотивы рассказа
Рассказ содержит три основные темы — женщина, смерть, “чума”: “Но она не обернулась, и опять в груди стало пусто, темно и страшно, как в вымершем доме, сквозь который прошла угрюмая чума, убила все живое и досками заколотила окна”.
В произведении подчеркнута бездушность всего мира героя, всего, что соприкасается с ним: “А потом когда-нибудь она отдаст ему и свое тело, и с ним будут делать то же, что делают с продажными женщинами”.
Взаимосвязь автора и героя
Автор знает о герое не более чем читатель: “Павел быстро встал и, вероятно, сделал себе очень больно...” Раскрывая чувства и мысли отца Павла, автор сопоставляет его с собой. Отец Павла не узнает, не знает своего сына: ”Но радость скоро прошла, и уже через полчаса Сергей Андреич смотрел на Павла и думал: кто этот чужой и незнакомый юноша, странно высокий, странно похожий на мужчину? И с тех пор Сергей Андреич искал прежнего милого, хорошо знакомого мальчика, натыкался на что-то новое и загадочное и мучительно недоумевал”.
Мир героя делиться на “до” и “после”, показывая двойственность героя: “Тут рассуждения о жизни, такие серьезные и решительные, с таким множеством умных иностранных слов, что Павлу кажется, будто не он писал их, а кто-то пожилой и страшно умный; тут первый трепет скептической мысли, и первые чистые сомнения, и вопросы, обращенные к Богу: где ты, о Господи? Тут сладкая грусть неудовлетворенной и неразделенной любви и решение быть гордым, благородным и любить Катю Реймер всю долгую жизнь, до самой могилы. Тут грозный и страшный вопрос о цели и смысле бытия и чистосердечный ответ, от которого веет весною и солнечным блеском: нужно жить, чтобы любить людей, которые так несчастны. И ни слова о тех женщинах”.
Герой переходит из одного пространства в другое под воздействием судьбы, “фатума”, ничего не делая сам.
Представление времени в рассказе
Время в рассказе представлено вечным, цикличным, что отражается и в самом сюжете (вечный сюжет): “В пестроте и грязной окраске его [потолка] было что-то скучное, надоедливое и безвкусное, напоминавшее о десятках людей, которые жили в этой квартире до Рыбаковых, спали, говорили, думали, делали что-то свое — и на все наложили свою чуждую печать. И эти люди напоминали Павлу о сотнях других людей...”.
Автор в каждом эпизоде рассказа описывает все однообразие и постоянство окружающего мира героя: “И снова перед глазами развернулся в высоте потолок... Потом, опять в том же порядке: хата, большой мужик, церковь и огромная телега — и так кругом комнаты. И все это было желтое на грязно-розовом фоне, уродливое и скучное, и напоминало не деревню и чью-то печальную и лишенную смысла жизнь”. Даже название книги, которую читал Павел “История цивилизации”, характерно для времени, в котором он обитал.
Импрессионизм — значимость цвета, звука и светотени
Постоянное упоминание желтого цвета вызывает ассоциации с Достоевским, задавая тематику болезни, нечистоты: “Не трогай меня!.. Отойди!.. — и, поведя плечами, тихо добавил: — Я грязный... Так же грязны и мысли его, и кажется, что, если бы вскрыть его череп и достать оттуда мозг, он был бы грязный, как тряпка, как те мозги животных, что валяются на бойнях, в грязи и навозе”.
В рассказе показана история смерти живого города, смерти, которая ведет к гибели своих жителей: “В тот день с самого рассвета на улицах стоял странный, неподвижный туман.
Внутренне состояние героя автор описывает с помощью звука и цвета голосов, их взаимоотношений: “Говорила Катя Реймер густым и звучным контральто”; “Из тьмы пропищал странный и смешной голос полишинеля”; “Среди смеха прозвучал другой голос, молодой и сдержанный бас”; “Катя Реймер ответила, и голос ее был серьезный и изменившийся”; “И точно разбегающийся шепот шмыгнул по лесу, и все выжидающе смолкло, когда мужской голос, как золото, мягкий, блестящий и звонкий, запел высоко и страстно”; “Ты мне сказала: да — я люблю тебя!.. Так ослепительно ярок, так полон живой силы был этот голос, что зашевелился, казалось, лес, и что-то сверкающее, как светляки в пляске, мелькнуло в глазах Павла”; “Отчего вы так грустны, Катерина Эдуардовна? — повторял он, как жалобную песню, как тихую молитву отчаяния, и вся душа его билась и плакала в этих звуках”.
В цветовой гамме автором отражается гибель всего живого в том мире, в котором живет герой: небо “изжелта-черное”, земля — “исчерна-желтая”: “В ту ночь, до самого рассвета, задыхался в свинцовом тумане холодный город. Безлюдны и молчаливы были его глубокие улицы, и в саду, опустошенном осенью, тихо умирали на сломанных стеблях одинокие, печальные цветы”.
Цвет и мотив в рассказе являются одним целым. Например, желтый цвет — это одновременно жизнь, болезнь и смерть. “Павел попробовал задвижку, подошел к столу и взялся за ручку ящика; но тут ему представились все эти глубоко запрятанные инструменты, склянки с мутною жидкостью и желтыми противными ярлыками, и то, как он покупал их в аптеке, сгорая от стыда, а провизор отвертывался от него, точно и ему было стыдно”.
Внутренне состояние героя автор описывает с помощью звука и цвета голосов, их взаимоотношений: “Говорила Катя Реймер густым и звучным контральто”; “Из тьмы пропищал странный и смешной голос полишинеля”; “Среди смеха прозвучал другой голос, молодой и сдержанный бас”; “Катя Реймер ответила, и голос ее был серьезный и изменившийся”; “И точно разбегающийся шепот шмыгнул по лесу, и все выжидающе смолкло, когда мужской голос, как золото, мягкий, блестящий и звонкий, запел высоко и страстно”; “Ты мне сказала: да — я люблю тебя!.. Так ослепительно ярок, так полон живой силы был этот голос, что зашевелился, казалось, лес, и что-то сверкающее, как светляки в пляске, мелькнуло в глазах Павла”; “Отчего вы так грустны, Катерина Эдуардовна? — повторял он, как жалобную песню, как тихую молитву отчаяния, и вся душа его билась и плакала в этих звуках”.
В цветовой гамме автором отражается гибель всего живого в том мире, в котором живет герой: небо “изжелта-черное”, земля — “исчерна-желтая”: “В ту ночь, до самого рассвета, задыхался в свинцовом тумане холодный город. Безлюдны и молчаливы были его глубокие улицы, и в саду, опустошенном осенью, тихо умирали на сломанных стеблях одинокие, печальные цветы”.
Цвет и мотив в рассказе являются одним целым. Например, желтый цвет — это одновременно жизнь, болезнь и смерть. “Павел попробовал задвижку, подошел к столу и взялся за ручку ящика; но тут ему представились все эти глубоко запрятанные инструменты, склянки с мутною жидкостью и желтыми противными ярлыками, и то, как он покупал их в аптеке, сгорая от стыда, а провизор отвертывался от него, точно и ему было стыдно”.
Они шли по какому-то своему делу и были, казалось, такие обыкновенные и незаметные; но Павел видел их странную и страшную обособленность: они были чужды всей остальной толпе и не растворялись в ней, но были как огоньки среди тьмы”.
Атмосфера города отрицательно действует на героя, происходит разрушение личности, утрата ценностей. “С переездом в город Павел стал особенно мрачен и нервирован, и Сергей Андреич боялся за себя, что не сумеет говорить достаточно спокойно и внушительно”.
Город представляет идеи своих жителей, и герой становится как бы частью окружающего его мира. “Жители города” “затягивают” героя в “свой” мир. “Двигался туман и огни, и опять о грудь Павла бились плечи женщины, и перед глазами болталось большое загнутое перо, какие бывают на погребальных колесницах; потом что-то черное, гнилое, скверно пахнущее охватило их, и качались какие-то ступеньки, вверх и опять вниз. В одном месте Павел чуть не упал, и женщина поддержала его”.
Неприступная завеса между героем и миром мешает ему преодолеть разрыв с миром: “а черт! — ругался он и отбрасывал материю, но, тяжелая, она тупо падала назад прямыми и равнодушными складками. Внезапно устав и потеряв всю энергию, Павел лениво отодвинул ее и сел на холодный подоконник”.
