В центре рассказа И. А. Бунина «Цифры» — непростые отношения между взрослыми и детьми. Это” произведение призывает не омрачать бессердечием радостный мир детства. Взрослые, не желая выходить на улицу за карандашами и бумагой, обманули маленького мальчика и сказали ему, что все магазины закрыты: «Уж очень не хотелось мне идти в город», «Придет полицейский и арестует», «Вредно, не полагается баловать детей».

Позже они поняли, что поступили неправильно, но признавать свою ошибку (ведь они — взрослые и всегда все делают правильно!) не пожелали. И каждый хотел загладить свою вину перед ребенком по-своему. Дядя сразу понял, что совершает «в эту минуту великий грех» —лишает племянника «счастья, радости». Он крикнул на мальчика и теперь думает: «Какой черт окатил меня в эту минуту целым ушатом злобы?»

Позже, когда у Жени почти закончилась истерика, дяде было уже стыдно, и он зажигал папиросу, не поднимая глаз на бабушку. А бабушке, в свою очередь, тоже было очень тяжело (ведь бабушки больше всех на свете любят своих внуков!): у нее «вдруг задрожали губы, брови, и, отвернувшись к окну, она стала быстро, быстро колотить чайной ложкой по столу». Мама тоже хотела казаться беспристрастной и спокойно взялась за вязание.

Бабушка «едва сидела на месте. Ее сердце рвалось в детскую, но, в угоду мне и маме, она крепилась, смотрела из-под дрожащих бровей на темневшую улицу и быстро стучала ложечкой по столу». Было невмоготу и дяде: «Хотелось встать с места, распахнуть дверь в детскую и сразу, каким-нибудь одним горячим словом, пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами разумного воспитания и с достоинством справедливого, хотя и строгого дяди?»

Взрослые очень любили ребенка и не могли долго выдерживать его страданий. Дядя тихонько подошел к дверям, сделал серьезное лицо и открыл их с таким видом, точно у него было какое-то дело. Потом к мальчику заходили мама и бабушка. Взрослые всего лишь напускали на себя строгий и равнодушный вид. На самом деле им давным-давно хотелось показать мальчику не только цифры, но и многое другое — они понимали, что для мальчика это — счастье! Потом взрослые наслаждались радостью и счастьем ребенка и были от этого не менее счастливы, чем мальчик.