1. Трагичная судьба поэтессы.
2. Основной смысл стихотворения.
3. Анализ содержания произведения.
4. Используемые автором речевые приемы.



Судьба М. И. Цветаевой, красивой женщины и гениальной поэтессы, сложилась очень трагично. Практически сразу после признания ее в период серебряного века поэтесса вынуждена покинуть родину, оставляя слишком многое, и эмигрировать после великой октябрьской социалистической революции 1917 года в Европу. Там она пребывала длительное время, находясь практически в полной нищете и забвении. Только в конце 30-х годах поэтесса возвращается на родину, но и здесь не суждено ей обрести ушедший покой — большинство членов ее семьи и близких друзей либо репрессировано, либо выслано за пределы России. Во время войны Цветаева остается с сыном в эвакуации, где, не выдерживая испытаний, посланных ей судьбой, вынуждена покончить жизнь самоубийством.

Большая часть произведений, написанных Цветаевой, оказывается такой же мрачной и трагичной, как и ее судьба. После гибели поэтессы редко кому из ее последователей удавалось добиться такой, на истерике и надломе, экспрессии и глубины чувств. Отразилась эта легкая, но вместе с тем удивительно сильная и завораживающая манера слога и в стихотворении «Тоска по родине! Давно...».

Произведение написано в 1934 году, то есть в период нахождения в эмиграции. Основная тема произведения выведена в первой строке — это тоска человека по родине. Тема ностальгии в этом стихотворении раскрывается с совершенно особенной стороны.

В девяти с половиной строфах притаился глубокий смысл. Эмоциональная насыщенность произведения просто поразительна, и прежде всего это состояние глубочайшей, выматывающей ностальгии, окутавшей сознание лирической героини и принявшей несколько необычные формы.

Тоска по родине! Давно

Разоблаченная морока!

Мне совершенно все равно —

Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой

Брести с кошелкою базарной

В дом, и не знающий, что — мой,

Как госпиталь или казарма.



Героине уже все равно, какой воспринимают ее люди. Ей все равно, где быть одинокой, где — счастливой, ведь разница между этими эмоциями уже для нее несущественна. Между ней и окружающими людьми высится огромная ледяная стена отчуждения, непонимания:



Мне все равно, каких среди

Лиц ощетиниваться пленным

Львом, из какой людской среды

Быть вытесненной — непременно —

В себя, в единоличье чувств.

Камчатским медведем без льдины

Где не ужиться (и не тщусь!),

Где унижаться — мне едино.



Особый страх героиня испытывает перед тем, что она начинает как бы растворяться в чуждом и чужом для нее пространстве, теряет себя, перестает быть собой:



Остолбеневши, как бревно,

Оставшееся от аллеи,

Мне все — равны, мне все — равно,

И, может быть, всего равнее —

Роднее бывшее — всего.

Все признаки с меня, все меты,

Все даты — как рукой сняло:

Душа, родившаяся — где-то.



Явное, но недосказанное, словно вымученное признание в гложущей ее тоске по родине, Цветаева выявляет только в финале произведения. И снова — сколько скрытого смысла и эмоционального порыва в двух строках с незаконченным смыслом:



Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина...

Поэтесса использует редкую фигуру умолчания, проявляющуюся в многоточии. И именно эта пауза и позволяет достигнуть того неожиданного, удивительного эффекта, перехваченного от удивления ли, восторга ли, ужаса дыхания. Рябина символизирует оставленную автором родину, оставленную собственную личность, и две незаконченные строки лучше долгого и обстоятельного признания в любви передают всю тоску и печаль героини по отечеству.

Цветаева по праву носила имя новатора, так как смело вводила в тексты своих произведений новые, оригинальные, неожиданные приемы. К сожалению, ее новаторство и гениальность не принимались долгое время ни современниками, ни их последователями — вольности в построении строк и тематических композиций отталкивали от нее привыкших к классическим размерам читателей.

Часто, как и В. В. Маяковский, Цветаева применяет неточную рифму: «морока» — «одинокой», «базарный» — «казарма», «чувств» — «тщусь». Поэтесса использовала и прием синтаксического переноса, при котором строки становятся ломкими, размытыми, предложения теряют четкие очертания:

Так край меня не уберег
мой, что и самый зоркий сыщик...

Пространство стихотворения очаровывает читателя, словно проникает и в кровь, и в разум. Стихотворение оживляется с помощью тире и паузы — они создают ритмичное биение сердца стихотворения. Излюбленный поэтессой прием авторской паузы, изображаемый на письме с помощью тире, в данном произведении использован восемнадцать раз. Мощную экспрессивность придают восклицательные знаки — их семь.

Композиционно произведение строится на классическом приеме контраста. Тут противопоставляются два мира, две вселенные — одна, в которой героиня вынуждена влачить свое жалкое существование сегодня, описана довольно пространно и точно. Вторая же, далекая и непостижимая, скрыта от читателя — автор наметил только слабые, едва размытые контуры. Но сейчас, сегодня поэтесса окружена пошлыми обывателями. Она живет среди «газетных тонн глотателей», «доильцев сплетен». Они принадлежат конкретному времени — XX веку, тогда как героиня вне времени: «А я — до всякого столетья!»

Смысл произведения, его звучание становится более острым от постоянного использования приема анафоры — трижды Цветаева начинает предложение со слова «где». Инверсия, при которой меняется прямой порядок слов в предложении, также приковывает к себе внимание читателя, очаровывает и околдовывает его:

Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться...

Поэтесса изобретает и необычные метафоры и сравнения:, «ощетиниваться пленным львом», «камчатский медведь без льдины», «доилец сплетен». Последние, обыватели, описываются Цветаевой с необъяснимой злостью и презрением. Яркие сравнения — «как госпиталь или казарма», «как бревно, оставшееся от аллеи» — позволяют в полной мере передать и холодность чужбины, и одиночество лирического героя.

Таким образом, в этом стихотворении Цветаева раскрывает себя как блестящий, гениальный поэт с необычным чувством ритма и богатейшей фантазией. Контрастная композиция, оригинальные метафоры и сравнения, сложная ритмическая картина помогают достичь в финале невероятного эмоционального эффекта. В каждой строчке стихотворения — одинокая, неприкаянная, отчаявшаяся душа поэтессы.