ГУСТАВ (польск. Hustaw) — герой драматической поэмы А.Мицкевича «Дзяды» (II и IV часть и отрывок «Призрак» закончены в 1822 г. в Ковно, изданы год спустя в Вильно, войдя в историю литературы как ковенско-виленские «Дзяды»; 1831 г. — III часть, которая получила название дрезденовские «Дзяды» по месту их написания; I часть помещена автором между ковенско-виленскими и дрезденовски-ми «Дзядами» и получила подзаголовок «зрелище» — widowisko). В «Дзядах» Мицкевич создал обобщенный художественный образ национально-освободительного движения в Польше. Лирико-драматическая судьба Г. вплетается в таинственную и мрачную ткань обряда «дзядов», уходящего своими корнями в глубокое языческое прошлое. Поэма отличается отсутствием единого сюжета, фрагментарностью, частой сменой картин.

Основная тема ковенско-виленских «Дзядов» — история романтической любви Г., которая разворачивается на фоне народных поверий, преданий, суеверий. Призрак юноши-самоубийцы, часовня, где происходит действие обряда, хор крестьян и хор ночных птиц создают фантастическую картину, где реальность смешивается с мистикой. Большое значение придает Мицкевич картине обряда, давшего название всей поэме. Ритуал заключается в том, что крестьяне тайно ночью приходят на кладбище, принося с собой еду, и призывают души умерших отведать их угощения. В этом акте народ усматривает свою высокую миссию — облегчить страдание душ, находящихся в чистилище, совершив своеобразное отпущение мертвым их земных грехов. В поэме Мицкевич расширил народный миф, привнеся в него социальный конфликт между душой помещика и душами загубленных им крепостных. Умершие выступают как хор ночных птиц, среди которого выделены Ворон и Сова — главные обличители пана и его злодейств. Обряд позволяет крестьянам в какой-то мере отомстить за ужасы и тяготы своей жизни и приобретает значение справедливого суда.

«Дзяды» — произведение во многом автобиографичное. Любовь Мицкевича к Марыле Верещак воссоздана в образе Г. с присущим поэту темпераментом, с глубоким пониманием тончайших нюансов человеческой души. Сердечные переживания, горечь обманутых надежд, муки ревности, разочарование в себе и в других — все это делает Г. типичным героем польского романтизма. Индивидуальная драма Г. сопряжена с горькой судьбой народа. В IV части поэмы Г. выступает как защитник крестьян, он просит ксендза, своего учителя, вернуть «дзяды», к которым так несправедлива церковь.

В III части «Дзядов», хронологически ограниченной процессом филаретов, автор расширяет панораму действия: оно происходит и в

Литве, и в Варшаве, и в усадьбе под Львовом, и в Петербурге. Все события заговора польских дворян отражены Мицкевичем с большой исторической достоверностью. Автор, бывший узником Базилианского монастыря в Вильно, выводит в произведении своих друзей, сверстников-филаретов Домейко, Сузина, Зана, Соболевского и других. В этой части поэт делает смелый шаг в сторону мистериаль-ного театра. Через ритуальную смерть Г. и рождение Конрада поэт прощается с героем-романтиком и выводит на первый план героя-борца.

В дрезденовских «Дзядах» черты психологического реализма переплетаются с лирическими гимнами, студенческими песнями, колядками, видениями, пророчествами о жертвенном предназначении родины, страдающей за грехи других народов. Г.-Конрад становится героем-богоборцем, героем-мятежником. Наиболее ярко представлен Г.-Конрад в сцене «малой импровизации», в которой он призывает к кровавой и беспощадной месте, к борьбе с «черным вороном» — заклятым врагом Польши. В «большой импровизации» подчеркнут богоборческий мотив, который автор усиливает появлением лукавого дьявола, подстрекающего Г.-Конрада к отрицанию бога. С появлением ксендза Петра разворачивается борьба между сатанинскими силами и священником за душу героя. В этих картинах романтический мистико-религиозный мессианизм переплетается с прометеевской, богоборческой силой Г.- Конрада, с уничтожающей сатирой на Новосильцева — душителя свободы Польши. В последней части «Дзядов», включающей цикл стихов, переданы переживания поэта, которому была близка вольнолюбивая поэзия Пушкина.

В польской литературе Г.-Конрад послужил прообразом главного героя (Конрада) пьесы Станислава Выспянского «Освобождение» (1901). «Дзяды» вызывали интерес многих польских режиссеров. Первым постановщиком поэмы стал С.Выспянский (1901); к ней так же обращались Л.Шиллер (1932, 1934, 1937), Е.Гротовский (1961), К.Свинарский (1973, с Ежи Трелей в роли Г.-Конрада).