Особую роль в поэтике произведения играет юмор, С помощью различных оттенков юмора автор и герои поэмы выражают свое превосходство над крепостниками. Когда в «Прологе» автор мягко посмеивается над семью спорщиками, переполошившими криком весь лес, читатель начинает догадываться, что замысел художника не заключен в выборе счастливого из среды помещиков, чиновников, министров, царя. С юмором оценивается попытка «изобретательных ловкачей» вызвать сочувствие к своему «счастью». «Мужику с скулой свороченной» странники, смеясь, рекомендуют подставить медведице другую щеку, она «поправит». Улыбнется читатель изобретательности «оборванных нищих, которые свое «счастье» видели в том, что их «у порога лавочник встречает подаянием, а в дом войдем, так из дому проводят до ворот».

Юмором в своем непосредственном значении наделены только крестьяне. В устах поработителей народа он приобретает особый смысл, часто пародийный, далеко не веселый. Вот поп рассказывает о плохих доходах и вспоминает прошлые времена, когда дворяне, умирая в городе, приказывали хоронить себя в деревне: «Попу поправка добрая, мирянам праздник праздником…» В этом «юмористическом» изображении священник выступает отрицательно именно с той стороны, с которой он обязательно, должен быть положителен, иначе он не духовный пастырь. Стараясь быть остроумным, помещик Оболт-Оболдуев пытается игривой фразой показать свое ласковое отношение к крестьянам. Он рассказывает, что крестьяне допускались в его дом по праздникам на церковные службы: «Молись - хоть лоб разбей!» После этой «вольной» фразы помещик добавляет: «Страдало обоняние, сбивали после с вотчины баб отмывать полы! Да чистота духовная тем самым сберегалася, духовное родство!» Некрасову удалась такая ювелирная работа. Духовный мир крепостника раскрывается с удивительной глубиной.





В поэме нет ни одного случая, когда кто-нибудь из крепостников пользовался бы юмором, сознательно или воспринимал его осмысленно. Но зато многие из них попадают в смешное положение потому, что стремятся пользоваться этим тонким «инструментом». Мужики же почти всегда «себе на уме». Они умеют обращаться с юмором, чувствуют и понимают его силу, его характер. Юмор для них - средство, помогающее выразить свое внутреннее отношение, мягко оценить то, что при других обстоятельствах они бы оценили жестче, решительнее. Говоря о хапуге-писаре, мужики иронически замечают: «Прожженный, из кутейников (т. е. из духовного сословия), ему и бог велел». Восторженную речь Оболта-Оболдуева о «родословном дереве» странники осмеивают простой бытовой фразой: «видали древо всякое». Слово «дерево» в речи помещика призвано быть торжественной формой определения, в то время как мужики, говоря о дереве, употребляют возвышенное, риторическое, церковнославянское «древо», снижая значение, которое ему придается. Прием смещения понятия Некрасов использует при юмористическом рассуждении мужиков о яблоке с этого родового дерева - помещике.

В смешное положение попадают наследники князя Утятина. Они, с одной стороны, желают отцу скорой смерти, а с другой, вынуждены просить у неба «долголетия барину». Это - сатира на дворянскую мораль. Когда бурмистр Клим передает требование выставить на барщину от семьи «работника с лошадью, подростка или женщину, да полстарухи в день», - в этом выражается гнев автора в адрес крепостнической системы (крестьяне рассматриваются как рабочий скот).

Иронический тон речи Клима, скрытый смысл которой хорошо понимают мужики, призван осмеять вздорность притязаний не умершего еще крепостника. Смеются мужики и над «приказами» Утятина. Портреты отрицательных персонажей нарисованы сатирически. С помощью иронии, издевки поэт снижает образ, вызывая к нему отвращение, гнев. Выживший из ума князь Утятин - паралитик, его физической неполноценностью подчеркивается историческая смерть класса.