Все особенно­сти «Грозы» показывают, насколько новаторским было это произве­дение. Это касается и других художественных средств, использо­ванных автором. Пьесы Островского не укладываются ни в одну из классических форм. Они чужды сценической условности, сюжеты их просты и естественны. Добролюбов нашел точное название для них — «пьесы жизни».

Сам драматург называл себя «реалист-слуховик». Каждый из ге­роев его пьесы говорит своим языком, в котором он полностью реа­лизуется. Это язык самого народа, язык тех социальных групп, ко­торые воплощаются в разных персонажах. Речь невежественного самодура Дикого полна просторечий и бранной лексики (дурак, черт водяной, пущай, электричество). Речь лицемерной ханжи Ка­банихи пестрит религиозной лексикой, ласкательными словами (детки, матушка; сохрани, Господи), нравоучительными сентен­циями, пословицами (мать чего глазами не увидит, так у нее серд­це вещун; чужая душа — потемки). Борис, человек городской, учившийся в Коммерческой академии, говорит правильной, лите­ратурной речью, но язык его беден и прозаичен. В речи Тихона по­стоянно обращение к авторитету «маменьки», а Варвара, напротив, говорит смело, порой даже грубо (нашла место наставления чи­тать). В речи Кулигина много слов книжных, метафор, сравнений, экспрессивной лексики (волком воют, премудрости, руками пле­щут). Даже такой эпизодический персонаж, как странница Феклу­ша, наделена своей речевой характеристикой: речь ее подобостра­стна, льстива и насыщена народно-религиозной лексикой (народ благочестивый, добродетелями многими украшенный).Особо выделена речь Катерины. Даже ритмически-интонационно она звучит иначе: плавно, музыкально, напевно. В ней много фольк­лорных элементов: повторений, постоянных эпитетов, сравнений, об­ращений к природным силам (храмы золотые, ветры буйные, точно голубь воркует; ветры буйные, перенесите вы ему печаль-тоску).

Недаром Ап. Григорьев, увидевший в пьесах Островского «по­эзию народной жизни», сказал о них: «Это ведь создано так, как будто не художник, а целый народ создавал!»