Особенный герой в мире Островского, примыкающий к типу бедного чиновника, обладающего чувством собственного достоинства, – Карандышев Юлий Капитонович. При этом самолюбие в нем гипертрофировано настолько, что становится заменой другим чувствам. Лариса для него – это не просто любимая девушка, она еще и «приз», дающий возможность восторжествовать над Паратовым, шикарным и богатым соперником.
Одновременно Карандышев ощущает себя благодетелем, берущим в жены бесприданницу, отчасти скомпрометированную отношениями с Паратовым. Ему все время дают понять, что его избрали просто из‑за неудачных обстоятельств, в другом случае его не пустили бы в дом Огудаловых. Даже будучи почти официальным женихом, Карандышев воспринимается Огудаловыми как «запасной вариант» на тот случай, если не подвернется богатый и красивый, «идеал мужчины», и это его унижает, лишает чувства победы.
Карандышев отвергает тот путь к подлинному обладанию, который ему предписывает Лариса: «Вы видите, я стою на распутье; поддержите меня, мне нужно одобрение, сочувствие; отнеситесь ко мне нежно, с лаской! Ловите минуты, не пропустите их!», т. е. путь смирения, возможность заслужить любовь кротостью и преданностью. Он, как и Лариса, находится в плену иллюзии величия и блеска Паратова. Его раздраженное, болезненное самолюбие берет верх над любовью, желание выглядеть соперником Паратова оказывается выше стремления быть любимым. На просьбы Ларисы уехать в глушь от городской жизни он отвечает: «Только венчаться – непременно здесь; чтоб не сказали, что мы прячемся, потому что я не жених вам, не пара, а только та соломинка, за которую хватается утопающий…»
Островский не сочувствует самолюбию маленького чиновника. Для него это не путь к «самостоянью человека», к осознанию им своей абсолютной ценности, напротив – лишь приводит к стремлению жить такой же фантомной, иллюзорной жизнью, как у Паратова, к отказу от подлинных нравственных ценностей.
Это особенно ясно в финальной сцене. Когда Карандышев бросается на колени и кричит: «Люблю, люблю», – оказывается слишком поздно, ситуация уже непоправима и возможность победить Ларису силой страсти потеряна. За этим признанием следует поступок, невозможный для человека любящего – убийство. «Не доставайся же ты никому» – это картинный жест, поза маленького человека, самоутверждающегося в обладании женщиной, которая ему «не пара». Карандышев не может обладать этой женщиной и утверждает свою власть над ее смертью.
Совершаемое им убийство не возмездие за поруганные представления о добродетели, но акт присвоения, последняя попытка восторжествовать над соперниками, превосходящими во всем. «Я много, очень много перенес уколов для своего самолюбия, моя гордость не раз была оскорблена; теперь я хочу и вправе погордиться и повеличаться». И именно в этом он особенно смешон и жалок.
