Один из критиков 20-х годов, не предполагая, насколько его слова окажутся пророческими, подвел итог творческому пути Б. Пильняка: «Знак Пильняка оказался, в известном смысле, знаком эпохи, знаком истории».
Дальнейшая судьба писателя подтвердила это со всей жестокой очевидностью. Знак эпохи сказался и на творческой, и на личной судьбе Пильняка, погибшего в период сталинских репрессий. В 30-е годы художник вынужден был под бременем внешних обстоятельств многое изменить в своем творческом методе, он уже не мог с прежней абсолютностью следовать тем принципам, которые с гордостью декларировал еще несколько лет назад. В одном из рассказов Пильняк писал о себе: «Мне выпала горькая слава быть человеком, который идет на рожон. И еще горькая слава мне выпала — долг мой — быть русским писателем и быть честным с собой и Россией». Время, в которое жил писатель, не давало возможности быть честным до конца, приходилось сильно ограничивать правду, прибегать к тайнописи, зачастую публично отрекаться от написанного, отказываться от социальной тематики. Но когда эта тема прорывалась, а художник, чувствующий долг перед своим народом, не мог избежать ее, судьба произведения зависела от степени его правдивости. Поэтому не случайно два наиболее смелых произведения Пильняка «Повесть непогашенной луны» и «Красное дерево» постигла печальная участь длительного забвения.
Эти произведения впервые были опубликованы в России в конце 80-х годов XX века. Повести отличаются постановкой острых социальных вопросов, обнаруживают политическую прозорливость писателя, взявшего на себя смелость показать механизм зарождения тоталитарного режима. Пильняк критически относился к издержкам революционного бытия, с горечью на¬блюдал процесс догматизации сознания. Иных последствий ожи¬дал художник от революции. Его всегда волновал вопрос о ее целесообразности для жизни народа. В самом начале ее осуще¬ствления писатель понимал революцию как путь к природо-соци-альной гармонии.
Эта идея составляет сюжет многих произведений художника, в том числе и первого романа «Голый год». Этот роман, явившийся одним из первых откликов в советской литературе на события революции, принес Пильняку широкую известность. Он получил множество благожелательных отзывов критики, которая счита¬ла, что роман отражает эпоху «с полной зрелостью мастер¬ства». В то же время отмечалось своеобразие восприятия Пиль¬няком революции как возврата человека «к изначальной стихии, как грозы, освещающей будущее». Однако уже в романе «Го¬лый год» заметно негативное отношение писателя к некоторым сторонам новой действительности.
Гуманистическая концепция писателя нашла наиболее точ¬ное выражение в сюжете одного из самых совершенных его про¬изведений — «Повести непогашенной луны».
Эта повесть не дошла до читателей в 20-е годы, будучи кон¬фискованной сразу после публикации. Критика тут же гневно обрушилась на писателя. Пильняк вынужден был послать в ре¬дакцию письмо, в котором признавал свои ошибки.
«Злостная клевета», которая так возмутила ревнителей партийной чистоты, была связана с фигурами Фрунзе и Стали¬на, послужившими прототипами главных героев повести. Про¬тотипы были сразу узнаны.
Современные исследователи единодушно относят повесть к литературе «ранней социальной диагностики советского обще¬ства», видя ценность ее в том, что «автор приоткрывает завесу над загадкой политической устойчивости системы, в рамках которой приглашение на казнь отклонить психологически не¬возможно», считая, что Пильняк написал повесть «о полити¬ческом убийстве, о человеке, бессильном противостоять при¬казу...».
В повести исследуются социально-психологические предпо¬сылки одного из этапов исторического развития страны, кото¬рое совершается, по мысли Пильняка, по законам насилия над органикой жизни и имеет истоки еще в Петровской эпохе.
Не случайно структура повести включает в себя мотив возмездия. Автор под¬черкивает закономерность гибели главного героя, понесшего кару за совершенное им насилие над человеческими жизнями, за нарушение природного органического процесса. Писатель напо¬минает: тот, кто убивает и, более того, делает убийство систе¬мой, не уйдет от возмездия.
Главные герои «Повести непогашенной луны» Гаврилов и Первый в равной мере несут ответственность перед судом при¬роды. «Не мне и тебе говорить о смерти и крови»,— напомина¬ет Первый Гаврилову об одном из эпизодов гражданской вой¬ны, когда последний послал на верную смерть четыре тысячи человек. В тексте есть и прямое указание на то, что имя Гаври-лова обросло легендами о тысячах, десятках и сотнях тысяч смертей.
Тема смерти является главной в повести и поддержана в ос¬новном мотивом крови. Смерть и кровь — опорные слова в тек¬сте, в равной мере относящиеся и к образу Первого, и к образу Гаврилова. В повести не случайно подчеркнуто, что последними словами Гаврилова перед смертью, которые слышал от него друг, были слова, связанные с воспоминаниями о толстовском персонаже, который хорошо «кровь чувствовал».
Характерны и пейзажные зарисовки в повести, также связан¬ные с главными мотивами: «Те окна домов, что выходили к за¬речному простору, отгорали последней щелью заката, и там, за этим простором, эта щель сочила, истекала кровью»; или: «Там на горизонте умирала за снегами в синей мгле луна,— а восток горел красно, багрово, холодно»; или пейзаж перед операцией: «Сукровица заречного заката в окнах умерла».
Те же мотивы обнаруживаются и в других элементах образ¬ной системы повести. Основные эпитеты, которые использует автор,— красный и белый.

Таким образом, и поэтический уровень текста уста¬навливает идентификацию персонажей, наделенных общей ви¬ной перед народом и заслуживающих возмездия. Об этом сви¬детельствует и очень важный для понимания смысла повести символический эпизод гонки автомобиля сначала Гавриловым, затем, после его смерти, Первым, повторившим предыдущую ситуацию. Безумная гонка в неизвестном направлении, движе¬ние ради движения — метафорическое осмысление писателем исторического пути страны, в основе общественной структуры которой лежит насилие над человеком. Как справедливо отме¬тила критика, «в доводах Первого революция оказывается от¬деленной, а если говорить до конца, то противопоставленной человеку».
По мысли Пильняка, в самом понятии «государственная сис¬тема» заключено нечто чуждое, противоположное природной сущности человека, тем более в тоталитарном государстве, ко¬торое держится исключительно силой власти, насилием над лич¬ностью. Гаврилов — строитель страшной машины истребления личностного сознания и сам становится ее жертвой. Государ¬ство, власть являются в повести метафорой смерти. Герой не хочет умирать, но покорно соглашается на смерть не только в силу своей принадлежности «к ордену или секте», но главным образом потому, что видит в этом акт возмездия за содеянное. Скорее всего, именно осознание неотвратимости кары заставило Гаврилова почувствовать свою обреченность и не сопротив¬ляться приказу Первого. Таким образом, философский смысл повести делает ее содержание не менее актуальным в современ¬ную эпоху, чем ее политический смысл.
Повесть «Красное дерево» по смелости выражения авторс¬кой позиции не уступает «Повести погашенной луны». Будучи включенной в роман «Волга впадает в Каспийское море», с не¬большими, но существенными исправлениями, повесть потеряла свою смысловую остроту.
Публикация за грани¬цей была лишь поводом для критики повести; негодование функ¬ционеров вызывало, несомненно, ее глубокое социальное содер¬жание. «Красное дерево» написано с редким для художника критическим пафосом, с элементами гротеска и пародии. Впер¬вые с такой остротой раскрывается тема разрушения России, отказавшейся от своих традиций, поправшей законы природы. В повести точно указано время действия — 1928 год; более де¬сяти лет прошло с момента свершения революции, но плоды ее незавидны. В стране разруха, бесхозяйственность, бескультурье, жестокость, воровство — результат функционирования бюрокра¬тической системы. Негативная авторская позиция находит здесь открытое выражение.
«Начальство в городе жило скученно,— пишет автор,— ос¬терегаясь, в природной подозрительности, прочего населения, заменяло общественность склоками и переизбирало каждый год само себя с одного руководящего уездного поста на другой в зависимости от группировок склочащих личностей по принципу тришкина кафтана. По тому же принципу тришкина кафтана комбинировалось и хозяйство... Хозяйничали медленным разоре¬нием дореволюционных богатств, головотяпством и любовно». Описывая провинциальный город, его полуразрушенный быт, беспорядочную, неосмысленную жизнь людей, забывших себя и живущих по инерции, автор создает обобщенный образ России, огромной страны неупорядоченного бытия.
Писатель рисует страшную, порой трагическую картину жизни народа, задавленного мертвой, механической машиной бюрократизма, убившей светлые идеи революции. Пильняк ожидал от революции мощного подъема народного самосозна¬ния, возврата к законам тысячелетней давности, но Россия не вернулась к старой традиции, а пошла по иному пути, погасив пламя революции.

Именно в их уста вложил автор свои сокровенные мысли, помня о старин¬ной русской традиции пророчеств, связанной с фигурами юроди¬вых, побирушек, дураков, странников.
Именно Ивану Ожогову, о котором написано, что он «юро¬дивый советской Руси справедливости ради, молец за мир и коммунизм», принадлежат не только разоблачающие бюрокра¬тическую разруху тирады, но и пророческие слова о том, что «не сейчас, так потом выгонят всех ленинцев, и троцкистов вы¬гонят». Пророчества писателя сбылись очень быстро, не прошло и нескольких лет. как партия избавилась от революционеров-ленинцев, выхолостив свое коммунистическое содержание.
Написав «Красное дерево», Борис Пильняк предрешил свою участь, ему инкриминировали в 1937 году именно эту повесть. И именно это произведение призвано в первую очередь соста¬вить посмертную славу писателя.