Мне же — вольный сон,
колокольный звон,
Зори ранние
На Ваганькове.
М. Цветаева

Чтобы подчеркнуть значимость и величие Москвы, ее часто называют третьим Римом. Но, мне кажется, у нашего города и без оглядки на Рим захватывающая и чудесная история. Москва хранит свои тайны не только в архитектуре, но и в названиях улиц и мест. Вот, например, что стоит за словами “Ваганьково”. Конечно, у большинства москвичей и вообще россиян это слово сразу ассоциируется со знаменитым Ваганьковским кладбищем, где можно поклониться праху великих русских людей. Но это только то, что, как говорится, лежит на поверхности. У слова длинная история. Москвовед Татьяна Бирюкова знает несколько версий. Она пишет: “По одной из версий, слово “Ваганьково” происходит от названия деревянных корыт “вагонов”. Из них украинские чумаки и казаки в походных условиях ели пищу из пшена. Тогда такие гости заезжали в Москву, они останавливались у Крестовоздвиженского монастыря (вблизи современной улицы Воздвиженки) на холме, который теперь мы называем Ваганьковским (нам он знаком по Пашкову дому и Российской библиотеке)”. Эта версия, мне кажется, довольно схематичная и поэтому не очень убедительная. Примерно так же объясняют происхождение слова '“Арбат”. Когда татары приезжали за данью, они со своими арбами располагались в отведенном специально для них месте недалеко от Кремля. Отсюда — название улицы Арбат. Подобную схему можно применить ко многим названиям старой Москвы.
На мой взгляд, более убедительна версия В. И. Даля. Он толкует совсем иначе: слово “ваганиться” он объясняет в связи с вологодским наречием, где оно означает баловать, шалить, играть, шутить. Даль предполагает, что в Старом Ваганькове проживали дворцовые скоморохи. Все сходится, но есть одна зацепка: скоморохи, как и другие люди из, так сказать, обслуживающего персонала царей, жили наверняка при дворе.
Мне приходилось читать и другие исследования. По ним выходит, что на этом месте вблизи москворецкого брода собиралась торговая — “ваганная” (за взвешивание товара) пошлина по дороге из Новгорода в приокские города.
На холме была церковь — Николая Чудотворца в Старом Ваганькове.
А вблизи Пресненской заставы была построена деревянная церковь Николая Чудотворца, что на Новом Ваганькове. Потом она была заменена на каменную во имя Пресвятой Богородицы, Живоносного Источника с пределами св. Николая
Чудотворца и св. Дмитрия Ростовского. В советское время в здании церкви располагался Детский дом культуры имени Павлика Морозова. Парадокс истории: Христос учил, что, если человек не полюбит отца своего земного, не сможет он полюбить и Отца Небесного. Павлик Морозов предал своего земного отца, а большевики назвали храм Отца Небесного его именем. Но здесь никаких секретов нет, а вот с Ваганьковом дальше дело обстояло еще сложней.
Исследователи считают, что связь двух Ваганьково заключается в том, что при царе Михаиле Федоровиче большая теть жителей из старого поселения в Белом городе была тереведена на окраину Москвы, на Три горы. Это один из семи широко известных московских холмов.
В декабре 1770 года в Москве разразилась страшная эпидемия чумы. Зараза косила людей, как траву. Не успевали хоронить умерших. Тогда, в 1771 году, императрица Екатерина II за Камер-Коллежским валом повелела расположить Кладбища. Одним из них стало и Ваганьковское.
.Думаю, не стоит перечислять имена знаменитых людей, чьи памятники стоят на этом месте. Скажу только о невидимой, но значительной связи между двумя Ваганьково. Это Музей изящных искусств вблизи Старого и могилы двух замечательных людей, отца и дочери, на Новом: профессора Ивана Владимировича Цветаева, прославившего нашу страну историческими коллекциями и созданием музея на Волхонке, и недавно почившей дочери его Анастасии Ивановны Цветаевой, которую не сломили сталинские лагеря.
Я поймала себя на мысли, что выбрала несколько грустную тему для рассуждений. Но ведь это история родного города и России. Значит, принимать ее надо всегда со светлым чувством любви.

... Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли.
И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

В заключение хочу сказать, что я никогда не стану профессиональным москвоведом, но всегда буду интересоваться историей моей Москвы. Это все равно что знать свою родню.