Дюрренматт признан талантливейшим продолжателем брехтовского направления в драматургии. От великого немецкого реформатора сцены Дюрренматт воспринял интерес к проблемам идеологии и морали, пристрастие к условной театральной форме.

Драматург стремится возбудить заторможенное стандартизованное сознание, путем парадоксов подвести к вполне логичным выводам, к примеру, об относительной ценности человеческой жизни в мире коммерции. На первый взгляд пьесы Дюрренматта фантастичны, но гротескные ситуации выстроены им на почве социальных законов. Он пытается писать смешно о трагическом, отсюда и его излюбленный жанр – трагикомедия.

Дюрренматт считает: в современном мире нет подлинных героев, а значит, и невозможна чистая трагедия.

В конфликтах пьес Дюрренматта редко присутствуют позитивные силы, которым бы автор сочувствовал и сострадал. Если попытаться найти положительного героя трагикомедий, то им окажется скорее всего не персонаж, а сама авторская идея, подвергающая ревизии все законы, установки и нормы современной цивилизации.

Разговор о современности приобретает у него также не совсем обычные формы. Он охотно ведет рассказ о временах стародавних, но с участниками исторического действа обращается весьма вольно, хрестоматийные факты переиначивает. Впервые побывал в СССР во времена хрущёвской оттепели. Реальные явления доводит до абсурда. Задача – расшевелить читатели, взглянут по-новому на обычное. Жанр пьес – парабола (тяготеет к иносказательности), в её центре – идея, символ, который доказывается через трагикомедию.

1-ая пьеса «Ромул великий» (Ромул, Адаакр) про куровода – ты расскажешь, я верю! Пьесы – «Визит старой дамы» (про то, как она приехала в свой старый городок и просит горожан выдать её старого соблазнителя для того, чтобы убить его, они официально ломаются, но позже в душах убеждают себя, у всех в тихушку появляются новые вещи, жена Ила тоже уже что-то купила). Трагическая жизнь изображается, как комическое, через катарсис люди избавляются от прошлого. Клэрца Ханасян – женщина – автомат, воплощает насилие над личностью.

Жертва и палач, попала в аварию, теперь собирает себя по частям. Называет мужей по номерам. Д. показывает, как легко управлять сознанием людей, особенно когда законы морали вступают в борьбу с жаждой выгоды и человек, сам манипулируя своим сознанием, сам меняет его. Единственный человек, который это понимает – это Альфред Ил, который понимает, что смерть – заслуженная кара. «Физики» – о том, что Мёбиус убивает Монику, потому что боится поддаться мечте о счастье (учёный в психушке). Дюрренматт не склонен высказываться напрямую, он действует аллегориями, ассоциациями, прозрачными намеками.

Со второй половины 20 века философия начала предлагать человечеству смириться с тем, что в нашем бытии нет абсолютных начал, но воспринималось это не как бессилие человеческого разума, а как некое богатство нашей природы, так как отсутствие первичного идеала стимулирует многообразие видения жизни. Нет единственно правильного подхода – все они правильны, адекватны. Так формируется ситуация постмодернизма.

С точки зрения постмодернизма модернизм характеризуется стремлением познать начало начал. А постмодернизм приходит к мысли отказаться от этих стремлений, т. к. наш мир – мир многообразий, движений смыслов, при этом ни один из них не является самым верным. Человечество должно принимать это многообразие и не претендовать на постижение истины. С человека снимается груз трагедии и хаоса, но он осознает, что его выбор – один из множества возможных.

Постмодернизмом занимались разные гуманитарные науки. Мишель Фуко – новая концепция истории: история дискретна. События – изменения в трактовке человеком окружающего его мира. История – цепочка событий, происходит вспышка, и человечество начинает видеть мир по-другому. Все очень относительно. Это отразилось на литературе.

Постмодернизм абсолютно сознательно ревизирует все литературное наследие. Оно становится сегодня существующим культурным контекстом – огромной культурной ненаписанной энциклопедией, где все тексты относятся друг к другу как части интертекста.

Любой текст оказывается цитатой другого текста. Мы знаем что-то, следственно можем выразить это словами. Откуда мы их знаем? Услышали, прочли – узнали. Все, что мы не знаем, тоже описывается словами.

Наша культура состоит из культурного контекста. Литература – часть культурного контекста, в котором мы живем. Мы можем пользоваться этими произведениями, они – часть той реальности, картинку которой мы сами себе создаем.

Все наше знание – информация, которую мы усвоили. Она к нам приходит в виде слов, которые кто-то оформляет. Но этот кто-то не является носителем абсолютного знания – эта информация является просто интерпретацией. Каждый должен понимать, что не является носителем абсолютно знания, но вместе с тем, наши интерпретации могут быть более или менее полными, в зависимости от количества обработанной информации, а правильными или неправильными они быть не могут.

Отличительная черта постмодернизма – концептуальность. В произведении закрепляется видение писателем мира, а не просто описывается мир. Мы получаем картинку, как она возникает в сознании автора.