Типы культурного сознания ХХ века – модернизм и постмодернизм – возникают в ситуации мировоззренческого кризиса, когда сомнению подвергается позитивистская философия, с присущим ей культом разума. Но культура второй половины ХХ века обладает таким качеством, как постмодернистская чувствительность, которая представляет собой “специфическое видение мира как хаоса, лишенного причинно-следственных связей и ценностных ориентиров, “мира децентрированного”, представляющегося сознанию лишь в виде иерархически неупорядоченных фрагментов”.

Подобная картина мира возникает в результате убеждения, свойственного постмодернистам, что “наиболее адекватное постижение действительности доступно не естественным и точным наукам или традиционной философии, опирающейся на систематический формализованный понятийный аппарат логики с ее строгими законами взаимоотношения посылок и следствий, а интуитивному “поэтическому мышлению” с его ассоциативностью, образностью, метафоричностью и мгновенными откровениями инсайта”. Любопытно, что новые принципы познания популярны не только среди гуманитариев, но и среди представителей естественных наук, что косвенно доказывает статус постмодернизма именно как типа культуры, а не направления, художественного метода и прочее.

К отличительным особенностям западной концепции постмодернизма можно отнести также относительную оптимистичность и внимание к массовой культуре, которую литература использует как один из культурных кодов.

Специфические черты восточного постмодернизма обусловлены социально-историческими условиями бытования этого явления. Восточная модификация формировалась в недрах разлагавшегося изнутри тоталитарного государства и была явлением "катакомбной культуры" (термин И. Скоропановой). Изоляция от остального мира обусловила новаторские тенденции, проявляющиеся в произведениях славянских авторов. Неслучайно в конце ХХ века на Западе начался настоящий бум русских постмодернистов, чье творчество считается самым авангардным и, к сожалению, более известно за границами их родины. Признанием значимости и самобытности славянской литературы является огромная популярность на Западе произведений серба Милорада Павича, балканского Борхеса, по мнению современных критиков, наиболее вероятного претендента на Нобелевскую премию в области литературы.

Характерными чертами восточной модификации постмодернизма являются политизированность, преодоление косности и ограниченности традиционной системы ценностей за счет разрушения культурного кода социалистического реализма, приравниваемого к массовому искусству. Постсоветская реальность актуализировала карнавальное мироощущение, выражением которого стала постмодернистская литература с ее непрерывным пародированием, травестированием, иронией и самоиронией, издевательством и глумлением над ценностями, еще недавно казавшимися незыблемыми, культом шута, скомороха и разгулом непристойности, обыгрыванием телесного низа. Десакрализации подвергаются мифы советской идеологии, начиная с лозунгов и заканчивая песнями.

Возникла новая эстетика, в которой ужасное изображается как повседневная бытовая норма, спокойно и повествовательно. Содержание большинства произведений определяется когда-то запретными темами – смерть и ее физиология, хронические заболевания, сексуальные расстройства, алкоголизм, нищета и так далее. Отечественные постмодернисты часто используют эпатирующие приемы, например, натурализм и даже физиологизм описаний.

Современный писатель-постмодернист обращается к национальным корням, феномену юродства, делая выходом своего цинизма странничество и приобщение к чужим истинам через их разрушение.