Весна была еще в дороге, хотя на календаре – вторая половина марта. Мы шли вдоль обрывистого берега малой реки. Вода была мутной и после таяния снегов и льда. Прошлогодний сухой камыш потрескивал под порывами ветра. Тучи быстро пролетали, образовывая время от времени синие промоины. Склон обрыва укрывался щеточкой зеленой травки, и на ней были разбросанные, будто маленькие золотистые солнышки, цветка матери-и-мачехи. В воздухе по-деловому сновали насекомые, и даже маленькая пчелка облюбовала желтую чашечку одной из цветков. Но вдруг цветок резко пошатнулся, пчелка взлетела вверх, а мой спутник закричал:
* - Миша! Смотри-ка, мышь бежит!
Присмотревшись, мы заметили нору на склоне обрыва. Оттуда и выскочила мышь. Это она потревожила покой пчелки. Мы к порядку не рассмотрели мышь, лишь запомнили серую спинку и тоненький длинный хвост. Казалось, ничего достойного внимания уже не состоится. Но неожиданно к норе, из которой выскочила мышь, подлетела птица и прошмыгнул в одну и ту же нору. За миг он вылетел, присев на ветвь куста и начал внимательно присматриваться к окружению. А мы в свою очередь рассматривали птицы. Это был скворец. Его легко можно было узнать по синевато-черному оперению. Он имел желтый клюв и желтые ноги. Мы знали, что скворцы селятся в дуплах деревьев, в норах речных берегов, а также в сделанных людьми деревянных скворечников. Это о скворцах люди говорят, что на крыльях они весну приносят.
Пока скворец озирался кругом и чистил перо, в норку вскочила мышь. Скворец в скором времени снялся из ветви и начал кружить свыше склоном. Вот к нему присоединилось еще несколько его родственников. Они тревожно переговаривались между собой на понятной только им языку. В настоящее время мышь снова появилась возле норы и на миг замершая, а потом бросилась бежать склоном. Скворец снова залетел в нору и за миг вилетов. «Наверное, он решил бороться с мышью за жилье», – пошутил Влад. «Но это будет бой без правил, – заметил я. – Все-таки у скворцов богатый выбор жилья. А где же поселиться мыши, как не в норе?»
