Напряженный нравственный конфликт, ставший основой рассказа «После бала», приобрел острую драматическую форму в пьесе «Живой труп». Люди, окружавшие героя пьесы — Федора Протасова, в большинстве случаев внешне выглядели вполне достойно и респектабельно. Но. Протасов, наделенный обостренной чуткостью к любому проявлению лжи и фальши, не может жить в среде, все существование которой основано на лицемерии и притворстве. Рассказывая о причинах своего ухода из светского общества, Протасов говорил:

* «Всем ведь в нашем кругу, в том, в котором я родился, три выбора — только три: служить, наживать деньги, увеличивать ту пакость, в которой живешь. Это мне было противно: может быть, не умел, но, главное, было противно. Второй — разрушать эту пакость; для этого надо быть героем, а я не герой. Или третье — пить, гулять, петь. Это самое я и делал. И вот допелся».

Даже Протасов, который, по его собственным словам, «не герой», не соглашается подчиниться той системе насилия и несправедливости, которая противостоит его представлениям о вольной жизни. Тем самым он бросает вызов общественным устоям, традиционным взглядам, основанным на извращенных представлениях о жизненных ценностях. В литературоведении уже было отмечено (в работах В. Я. Лакшина, например), что последняя пьеса Толстого объективно близка чеховской драматургии. Хотя Толстому и не нравились пьесы Чехова, его художественные поиски в области драматургии протекали в сходном направлении.