Творческая и личная судьба Юрия Валентиновича Трифонова вместила в себя самые крайние противоположности: Сталинскую премию за первую повесть \"Студенты\" (1950) - и признание А.И. Солженицына; необычайную читательскую популярность - и недопонимание, а иногда открытую неприязнь критиков, навесивших на автора ярлык \"бытописателя\" и вынуждавших его растолковывать замыслы своих произведений в интервью и выступлениях; способность сказать правду о своем времени в подцензурных публикациях, в произведениях, издаваемых массовыми тиражами, - и \"подозрительную\" терпимость, лояльность власть имущих.

В рабочих тетрадях последних лет Трифонов писал: \"Я, как всегда, некоторым образом между Сциллой и Харибдой. Западные журналисты подталкивают к крайним высказываниям, чтоб \"интересней\" было. Нашим многим тоже выгодно, чтоб я выступил в роли диссидента.... А я хочу жить здесь, печататься здесь и писать, что хочу...\" (курсив мой. - Л. С.)

Поразительно признание писателя о том, что \"цензура - это, конечно, плохо, очень плохо, но лично ему она не мешает, потому что помогает оттачивать литературное мастерство\". Такова была его писательская позиция - живя проблемами своего времени и своей страны, постоянно раздвигать рамки возможного.

В конце 1990-х Трифонова называли властителем дум. В последнее десятилетие интерес к его творчеству несколько угас. Но в том и состоит судьба подлинного искусства, что оно пробивается и сквозь цензурные рогатки, и сквозь несправедливое забвение и равнодушие. В 1999 г. состоялась первая международная конференция, посвященная творчеству Ю. Трифонова, талантливейшего русского писателя второй половины XX в., создавшего уникальный художественный мир - слепок эпохи, в которую ему выпало жить.

Содержание произведений Трифонова в большой степени автобиографично, в основе многих сюжетных поворотов и судеб героев - его собственная нелегкая судьба.

Юрий Трифонов родился в семье профессионального революционера Валентина Трифонова, расстрелянного в 1938 г. Отцом писатель всегда гордился. Через многие произведения Юрия Трифонова проходит мотив утраченного золотого детства в Доме на набережной (Доме правительства, как его называли в народе, - так много представителей новой революционной элиты жило здесь), на даче в Серебряном Бору.

Вслед за арестом отца на семью обрушились тяжелые испытания. Восемь лет провела в карагандинском лагере для членов семей врагов народа его мать. Тринадцатилетний Юра с сестрой и бабушкой были выселены из прежней квартиры. Война заставила их эвакуироваться в Ташкент.

Возвратившись в Москву, Ю. Трифонов работает на авиационном заводе. В 1944 г. он становится студентом Литературного института. Первое его произведение - повесть \"Студенты\" (1951) - приносит ему Сталинскую премию и шумный успех. \"Теперь из романа \"Студенты\", которым набита целая полка в моем шкафу, я не могу прочесть ни строки\", - признавался писатель в 1973 г.

Время, жизненный опыт, перемены в общественном сознании заставили Трифонова пересмотреть не только противопоставление скромного, упорного, всего добивающегося нелегким кропотливым трудом Вадима Белова, на чьей стороне его авторские симпатии, и блестящего, талантливого Сергея Палавина, которому все дается легко, без усилий. В зрелых произведениях писатель иначе оценит описанные в повести отношения коллектива и индивидуальности. Им будет в корне переосмыслен главный конфликт - травля институтским коллективом \"космополита\" профессора Козельского, автора книги о Достоевском, талантливого и требовательного преподавателя, наделенного, однако, рядом клишированных черт отрицательного персонажа. Решающий удар наносит ему Вадим Белов, выступив от имени студентов на Ученом совете.

По иронии судьбы после присуждения Сталинской премии Трифонов сам пережил подобное собрание, осудившее его за то, что при заполнении анкет он не указал, что его отец - враг народа. Этому событию посвящен один из рассказов последних лет \"Недолгое пребывание в камере пыток\".

За повестью \"Студенты\" последовала достаточно долгая полоса творческих неудач. Задумав роман о строительстве канала в Каракумах, Трифонов отправляется в Туркмению. Результатом длительных и многократных командировок стали сборник рассказов \"Под солнцем\" (1959) и роман \"Утоление жажды\" (1963). Смерть Сталина, XX съезд, последовавшие изменения в обществе наложили отпечаток на сюжет и характеры второго романа Ю. Трифонова, в особенности на образ журналиста Петра Корышева, чей отец реабилитирован посмертно. Образ человека, живущего \"ненастоящей жизнью\", сломленного временем, выводит произведение Трифонова за рамки производственного романа, черты которого отчетливо проступают в повествовании об одной из \"великих строек социализма\".

В зрелой прозе Трифонова можно выделить два пласта: исторические произведения и произведения, посвященные современности, так называемые городские повести. Однако условность этого деления становится очевидной при внимательном прочтении. История
проникает в повести о современности, а проблематика исторической прозы тесно связана с вопросами, актуальными в 1970-е годы.

Работа над произведениями, посвященными исторической и современной проблематике, шла параллельно. За \"городскими\" повестями, написанными одна за другой - \"Обмен\" (1969), \"Предварительные итоги\" (1970), \"Долгое прощание\" (1971) - последовала повесть об Андрее Желябове \"Нетерпение\" (1973). Затем Трифонов работает над повестью \"Другая жизнь\" (1975), героем которой становится профессиональный историк Сергей Троицкий.

В таких произведениях, как \"Дом на набережной\" (1976) и \"Старик\" (1978), вообще невозможно отделить прошлое от настоящего без насилия над художественной тканью.

В произведениях последних лет (роман \"Время и место\", 1980; повесть в рассказах \"Опрокинутый дом\", 1980) все годы и десятилетия, прожитые героями и автором, предстают как масштабная историческая эпоха.

В 1987 г., после смерти писателя опубликован ранее неизданный роман \"Исчезновение\", в котором явственны пересечения со многими произведениями Трифонова (\"Отблеск костра\", \"Дом на набережной\", \"Старик\", \"Время и место\"). По свидетельству вдовы писателя О.Трифоновой, роман написан в 1968 г
Документальная повесть \"Отблеск костра\" (1965) стала поворотным моментом творческой судьбы Трифонова. За ее публикацией последовал всплеск живого читательского интереса к его произведениям, не иссякавшего до его смерти.

Эта повесть посвящена революционной деятельности отца писателя. Впервые Ю. Трифонов пытается ответить на мучающие его вопросы: кто виноват в трагической судьбе отца; какова цена быстрых преобразований, решительного вмешательства в ход истории. Обнаженная автобиографичность, предельная искренность придают документальному произведению особое лирическое звучание.

Повести присуща строгая документальность. История предстает в форме писем, отчетов, докладов, приказов, выписок из дневника. Книга, как пишет автор, началась с документов, найденных в отцовском сундуке: \"Меня заворожил запах времени, который сохранился в старых телеграммах, протоколах, газетах, листовках, письмах. Они все были окрашены красным светом, отблеском того громадного гудящего костра, в огне которого сгорела вся прежняя российская жизнь.

Отец стоял близко к огню. Он был одним из тех, кто раздувал пламя: неустанным работником, кочегаром революции, одним из истопников этой гигантской топки\".

Пытаясь разобраться в судьбе отца, Ю.Трифонов обращается преимущественно к первым этапам его биографии: участие в ростовском вооруженном восстании 1905 г., годы каторги, побег, организация Красной гвардии в Петрограде в 1917 г., сражения на фронтах гражданской войны. Писатель восхищен железной волей отца, его организаторским талантом, проявлявшимся в самых суровых испытаниях.

В повести возникают образы неординарных людей, окружавших отца писателя в эти годы: Е.Трифонова - его старшего брата, А. А. Сольца - соратника и даже наставника в революционной борьбе, Т. Словатинской - бабушки Ю. Трифонова, которая была членом партии большевиков с 1905 г., лично знала многих революционеров, в том числе Сталина. Особый интерес у Трифонова к казачьим командирам Миронову и Дыбенко, которые станут прототипами Мигулина в романе \"Старик\".

Тема города и жизни горожан объединяет \"городские\" повести \"Обмен\", \"Предварительные итоги\", \"Долгое прощание\", \"Другая жизнь\" в единый цикл со сквозной проблематикой. Постановка актуальных, остросоциальных проблем достигается благодаря стремлению писателя изображать общество \"в форме внутренней связи характеров\".

Квартирный обмен - обычное, рядовое для горожанина событие - становится в повести \"Обмен\" приметой отчуждения и неизбежных потерь.

Конфликт повести касается не только внутреннего мира главного героя и его отношений с женой - в него втягиваются целые семейные кланы, \"гнездовья\". Но и столкновение миров Лукьяновых и Дмитриевых выходит далеко за рамки семейных отношений. \"Никто не знает настоящей правды\", - словно бы звучит чеховский голос. И та и другая стороны пристрастны в оценках и по-человечески глухи, а иногда и жестоки друг к другу.

Автор выводит бытовые проблемы на экзистенциальный уровень при помощи поэзии. Так, Трифонов дважды цитирует строки Пастернака \"О Господи, как совершенны | Дела твои, - думал больной...\", а все важнейшие бытийные афоризмы, как заметила Т. Бек, наделяет поэтическим ритмом: \"Он привык оттого, что увидел, что так же у всех...\"; \"В мире нет ничего, кроме жизни и смерти...\"

Герой прячется от осознания происходящего в самообман и болезнь, превращаясь после свершившегося обмена и смерти матери в \"дяденьку\" \"с обмякшими щечками\". \"Олукьянивание\" Дмитриева, деградация его личности изображается Трифоновым в чеховских традициях.

Похожее превращение происходит с героем повести \"Предварительные итоги\" Геннадием Сергеевичем, сбегающим от семейных конфликтов и собственной совести в Туркмению.

Одна из важнейших проблем, поставленных в повести, - проблема распада современной семьи. Ее постепенное разрушение встает в один ряд с глобальными природными процессами: \"За двадцать лет редеют леса, оскудевает почва. Самый лучший дом требует
ремонта. Турбины выходят из строя.... Двадцать лет! Срок, не оставляющий надежд\".

Причина в той атмосфере, в которой становится возможным читать дневник сына, высмеивать увлечение жены религиозно-мистической литературой, попрекать деньгами, джинсами и магнитофоном Нюру, много лет бывшую домработницей и душой этой семьи, и наконец отказать ей от дома.

Утрата подлинности в отношениях между людьми составляет внутренний сюжет повести. Быт, украшенный репродукциями Пикассо и древними иконами, остается лишь внешним антуражем, данью моде, ибо не гарантирует простой человечности, без которой задыхается герой в прямом и переносном смысле. Впрочем, и сам Геннадий Сергеевич тоже не может дать родным тепла и заботы. По признанию самого автора, он лишил героя катарсиса - очищения смертью - и заставил выздороветь, вернуться к прошлой жизни, дышать \"глубоко и ровно\", играть в теннис.