Ф. И. Тютчев (1803—1873) принадлежит к числу выдающихся русских поэтов. Долгое время его стихи не пользовались широкой известностью. Впервые значение поэта Тютчева было раскрыто в статье Некрасова «Русские второстепенные поэты» (1850). Несмотря на название статьи, Некрасов смело отнес Тютчева «к русским первостепенным поэтическим талантам». Несколько лет спустя Добролюбов в статье «Темное царство» отметил, что Тютчеву В отличие от Фета доступна «и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами общественной жизни». И действительно, Тютчев не уходил от постановки проблем социального плана. У него есть стихи о бедствиях народа: «Слезы людские, о слезы людские…» (1850), «Пошли господь свою отраду…» (1850).

В поэтическом творчестве Тютчева нашли отражение и сильные, и слабые стороны его мировоззрения. С одной стороны, в его социально-политических взглядах заметны черты реакционности, слышатся славянофильские мотивы. Он был противником революционных движений. В то же время для него характерны гуманистические и обличительные тенденции. Поэт остро ощущал непрочность, призрачность, дисгармоничность и даже обреченность мира, в котором он живет. Отсюда трагичность мировосприятия, ощущение одиночества, страстное стремление найти выход из этого мира и отчаяние от сознания невозможности этого. Именно поэтому! традиционный романтический конфликт поэта и толпы достигает у него высшего напряжения. Чтобы уберечь свою человеческую индивидуальность, свой внутренний мир, свою душу от «толпы», неспособной ни к сочувствию, ни к пониманию, поэт предпочитает уйти в «душевную глубину», в свои тайные мысли, которые вообще. невозможно выразить словами. Так возникает стихотворение «Молчание!») с знаменитой строкой: «Мысль – изреченная есть ложь».

Тютчев давно уже признан ярчайшим поэтом мысли, мастером философской лирики. В этом отношении он во многом продолжает и развивает те настроения, идеи и образы, которые были уже. намечены у Жуковского, Пушкина и особенно у поэтов-«любомудров» 30-х годов (когда входил в литературу и сам Тютчев). Напряженные и глубокие раздумья над загадками бытия, вечными тайнами жизни и смерти, над соотношением личности человека ; и природы — это не отдельные темы или области его поэзии, а основные начала, пафос всей лирики Тютчева, определяющей; тональность всех его стихов. У Тютчева природа наделена своей жизнью, обычно таинственной и непостижимой для человека:

* Не то, что мните вы, природа:
* Не слепок, не бездушный лик
* В ней есть душа, в ней есть свобода,
* В ней есть любовь, в ней есть язык…

Природа у Тютчева, действительно, не «слепок»: она живет, движется, дышит. Так построено знаменитое стихотворение «Весенняя гроза» («Люблю грозу в начале мая…», 1828). С восторгом, С эмоциональным подъемом воссоздает поэт буйство, высшее проявление стихийных сил природы. Природа у него одушевлена, очеловечена; и в этом проявляется его убеждение в целостности мира, и единстве человека и природы. Характерные для поэта олицетворении являются не просто поэтическим приемом, но становятся структурообразующим началом, выражая один из основных принципов осознания и изображения жизни.

Поэзия Тютчева часто строится на контрастах. Свету противопоставляется тьма, югу — север, дню — ночь, зиме — лето или нос па. Но это не механическое противопоставление. Тютчев воспринимает мир в его диалектическом единстве. Вот почему он так часто обращается к переходным состояниям, идет ли речь о временах года или временах суток («Весна», «День вечереет, ночь Мизка…», «Зима недаром злится…»). Диалектическое восприятие действительности придает его стихотворениям подлинно философскую глубину.

Стихи Тютчева зачастую проникнуты тревогой и мрачными предчувствиями. По сравнению с вечно обновляющейся природой жизнь человеческая скоротечна. Отсюда грустные раздумья о «непрочности и хрупкости» человека, о ничтожестве его перед всемогущим хаосом, который прорывается наружу в бурях стихий и в бурях страстей. И не случайно большое место в его лирике занимают мотивы грозы и бури. Так проявляется в поэзии Тютчева тома беспощадной судьбы, рока и в жизни природы, и в истории, и в любви.В любовной лирике Тютчева, являющейся одним из вершинных явлений мировой поэзии, центральное место занимает исследование «диалектики души», сложных и противоречивых процессов человеческой психики. Исследователи выделили у Тютчева особый цикл, связанный с его увлечением Е. А. Денисьевой и названный поэтому «денисьевским». Это своеобразный роман в стихах, имеющий большое историко-литературное значение и оказавший воздействие не только на развитие русской поэзии, но и на развитие русской психологической прозы (Тургенев, Достоевский, Л. Толстой). Любовь, традиционно (по «преданию») представляемая как гармонический «союз души с душой родной», воспринимается Тютчевым совсем иначе: это «поединок роковой», в котором неизбежна гибель любящего сердца. Роковая невозможность счастья зависит не только от «толпы», которая грубо вламывается в святилище человеческой души, не только от «бессмертной пошлости людской», но и в силу трагического, рокового неравенства людей в любви.

Поэзия Тютчева, писал советский литературовед А. В. Чичерин, населена «образами измученных, душевно надорванных людей (женщин и мужчин), через чьи души прошла тяжелая трагедия их времени, трагедия отчуждения, взаимного непонимания, недоумения и тоски, утраты ясного и цельного жизненного идеала» .

Новаторство любовной лирики Тютчева заключается в том, что она по характеру своему диалогична: ее структура строится на сочетании двух уровней, двух голосов, в ней выражены два сознания: ее и его. При этом ее чувство оказывается сильнее, что и предопределяет неизбежную гибель глубоко любящей женшины, ее роковое поражение. Лирический герой ощущает свою неспособность ответить ей столь же сильным чувством. В «денисьевском цикле» мы встречаемся и с формой внутреннего диалога («О, как убийственно мы любим…», 1851), где внутреннее смятение самого героя приобретает трагический характер. Примерно в это же время Некрасов создавал свою любовную лирику («панаевский цикл»), в которой также па первый план был выдвинут образ женщины. Так в творчестве двух великих поэтов независимо друг от друга возникает образ другого человека, другое «я», придающее любовной лирике характер не монолога (как это было чаще всего в поэзии первой половины XIX в.), а диалога. Вместо формы исповеди появляется зачастую драматическая сцена, передающая конфликтное столкновение, вызванное сложными психологическими коллизиями.

На протяжении всей своей творческой жизни Тютчев писал небольшие лирические стихотворения, объем которых, как правило, не превышал 20 строк. Для того чтобы воплотить в столь краткой форме значительные проблемы философского и психологического характера, он должен был использовать новые художественные средства: смелые метафорические эпитеты, олицетворения, перебои стихотворного ритма и т. д. В ряде случаев его стихотворения построены как обращение к человеку или природе, как отрывок из беседы. Этому соответствует вопросительная или восклицательная интонация, возникающая уже в начальных строчках ряда стихотворений.

* Известные слова Л. Толстого о Фете «лирическая дерзость» еще в большей степени могут быть отнесены к Тютчеву. Ни у кого из русских поэтов не встречаются столь неожиданные сравнения, вытекающие из его убеждения о диалектическом единстве человека и природы: «Как океан объемлет шар земной,
* Земная жизнь кругом объята снами…» (1830).

Некрасов заметил, что при чтении этого стихотворения «чувствуешь невольный трепет». Тютчев, как никто в XIX в., пользовался поистине космическими образами. Человек в его поэзии окружен «пылающей бездной». Никто, кроме Тютчева, не осмелился бы сравнить зарницы с беседой глухонемых демонов («Ночное небо так угрюмо…», 1865). Тютчев, воспринимаемый некогда как «поэт для немногих» и ценимый лишь узким кругом почитателей (к числу которых относились Некрасов, Чернышевский, Добролюбов, Л. Толстой), пришел к массовому читателю лишь после Октябрьской революции 1917 г.