То, что мы условно называли «долгим, удлиненным» словом, - характерная черта стилистики Ф. И. Тютчева. О её осознанности свидетельствует не только употребление естественных многосложных слов, но и «искусственно» многосложных. У Тютчева часто случаи «словосложения», употребления сложносоставных слов:
* И всё для сердца и для глаз
* Так было холодно и бесцветно,
* Так было грустно-безответно,
* Но чья-то песнь вдруг раздалась…
* Усыпительно-безмолвны, как блестят в тиши
* золотистые их волны, убелённые луной;
* И спящий град, безлюдно-величавый,
* Наполнена своей безмолвной славой…
* И сквозь глянец их суровый
* Вечер пасмурно багровый
* Светит радужным лучом…
* И в чистом пламенном эфире
* душе так родственно-легко…
Тютчев не только использует в своём поэтическом языке длинные, величественные по звучанию слова, но часто сам творил их. Все призраки возвышенного имеет не только поэтическая лексика, но и синтаксис Тютчева. По своим преобладающим формам этого синтаксис своеобразного внутреннего диалога, с его вопросами и ответами, с его обращениями к отсутствующему собеседнику, неожиданными поворотами и эмоциональными реакциями и взрывами:
* Молчи, прошу, не смей меня будить.
* Не их вина: пойми
* Коль можешь, органа жизнь глухонемой!
* Увы, души в нём не встревожишь
* И голос матери самой!
* Слёзы людские, о слёзы людские,
* Льётесь вы ранней и поздней порой…
* Льётесь безвестные, льётесь незримые,
* Неистощимые, неисчислимые,
* Льётесь, как льются струи дождевые
* В осень глухую, порою ночной.
Анафора, повторение одних и тех же слов в начале строки и в одной и той же строке увеличивают напряжение внутренней мысли, помогают постичь трагизм чувства поэта. У Тютчева не совсем обычный внутренний диалог - и соответственно необычен синтаксис его диалогических стихотворений. Это не столько разговоры с предполагаемым собеседником, сколько с самим собой. Это разговор - размышление. И это синтаксис размышляющей речи - в муках и постоянном борении размышляющей. Диалог Тютчева часто производит впечатление нелёгкого - и по содержанию, и по формальным, грамматическим признакам.
* Былое - было ли когда?
* Что ныне - будет ли всегда?…
* Пройдёт оно, как всё прошло,
* И капет в тёмное жерло
* За годом год.
* За годом год, за веком век…
* Что ж негодует человек,
* Сей злак земной!..
* Он быстро, быстро вянет - так,
* Но с новым летом новый злак
* И лист иной…
Синтаксис подобных конструкций Тютчева представляет собой разговорно- утяжеленную форму, его фиксирует и поворот фразы, и резкий и значительный поворот мысли. Такие конструкции позволяют почти физически ощутить процесс поэтической речи и поэтического раздумья - трудного, высокого, страстного. Тютчев не боится речевой дисгармонии - он подчиняет её своим художественным целям. Он прибегает к интонационным перебивам и диссонансам, чтобы придать драматизм и стиховой фразе, и заключенной в ней мысли. Синтаксические конструкции и обороты у Тютчева могут быть и «утяжеленными» и «лёгкими», но они во всех случаях производят впечатление естественных. Ход авторской мысли и речи, её построение кажутся безыскусственным и точно «неподготовленным», случайным. Эта безыскусственность и кажущаяся неподготовленность речевого строя особенно бросаются в глаза в некоторых необычных началах:
* И бунтует и клокочет,
* Хлещет, свищет и ревёт…
* Эти бедные селенья,
* Эта скудная природа…
* Нет, моего к тебе пристрастья
* Я скрыть не в силах, мать - Земля…
Подобные начала, как заметил Ю. Тынянов, придают характер обрывочности, фрагментарности тютчевским стихам. В сущности, поэтическая речь Тютчева строится вся на внутренних кульминациях. Поэт говорит только о самом главном, минуя обязательные зачины, словесные «мостики» и связи. Читая стихи Тютчева, мы вновь и вновь поражаемся неисчерпаемому богатству русского языка. Взыскательное отношение к стихотворному мастерству отличает Тютчева. Несмотря на то, что поэт «не писал, а лишь записывал свои стихи». Он не раз возвращался к записанному, отчеканивал то, что как бы невольно сорвалось с его пера, добиваясь предельной ясности и чёткости стиха. Благоговейному отношению к поэтическому слову учат нас стихи Тютчева. «Он не шутит с музой», - говорил Лев Николаевич Толстой.
