Warning: mkdir(): Permission denied in /home/bitrix/ext_www/mysoch.ru/files/_script/kratkoe_soderzhanie/kratkoe_cache.php on line 43 Warning: mkdir(): Permission denied in /home/bitrix/ext_www/mysoch.ru/files/_script/kratkoe_soderzhanie/kratkoe_cache.php on line 43 Warning: fopen(/home/bitrix/ext_www/mysoch.ru/files/cache_resume/_story_text/bunin/veselii_dvor/resume_page1.cache): failed to open stream: No such file or directory in /home/bitrix/ext_www/mysoch.ru/files/_script/kratkoe_soderzhanie/kratkoe_cache.php on line 100 Warning: fputs() expects parameter 1 to be resource, boolean given in /home/bitrix/ext_www/mysoch.ru/files/_script/kratkoe_soderzhanie/kratkoe_cache.php on line 101 Warning: fclose() expects parameter 1 to be resource, boolean given in /home/bitrix/ext_www/mysoch.ru/files/_script/kratkoe_soderzhanie/kratkoe_cache.php on line 102

Произведение И.А.Бунина Веселый двор состоит из трех частей и повествует о судьбе деревенского печника Егора Минаева.

… Мать Егора была так худа, что в насмешку ее называли Ухваток, а двор их в насмешку окрестили веселым. Сам Егор весь выдался в отца: был пустоболт, лентяй, курильщик и пьяница. Соседи считали его дураком – ничего он не смог нажить за всю свою тридцатилетнюю жизнь. Избы его с каждым годом сгнивала все больше, а зимой в ней можно было волков морозить. Давно бы от избы ничего не осталось – растащили бы добрые люди, но мешала Анисья, мать Егора.

Егор постоянно сосал трубку, из-за чего затем надрывался мучительным кашлем. Курить он начал с восьми лет. Широкий, большой и часто сердитый, он был совсем не похож на свою мать: тихую, сухую как мумия, старушку. Часто Егор пропадал надолго, где-то напивался, болтал, и как всегда, брехал. Все это время его мать молчаливо сторожила избу и тайно мечтала: Егор женится. Но он не признавал ни семьи, ни собственности, ни родины.

Анисья могла бы пойти работать, но тогда некому бы было сторожить избу, да и стара она была, и крива на один глаз. А произошло это так: много лет жил в избе черный с золотом петух, ходил, клевал мух по стеклам. Как-то сунулась Анисья к окну – кто-то ехал по деревне – а петух как стукнет в левый глаз ее. И глаз вытек.

Замуж вышла Анисья рано. Мужа любила, хотя он частенько и бил ее. Напившись, гонялся за сыном и женой с дубинкой. Соседи смеялись: действительно веселый двор! Когда муж умер, даже житье с ним стало казаться Анисье счастьем. Теперь нищета часто заставляла ее кланяться соседям, просить у них помощи. А нынешней зимой Егор вдруг удивил всех в селе – ушел в Москву, в золотари. Но потом внезапно вернулся, без копейки денег. В мае же нанялся он караулить Ланское, лес помещика Гусева. И практически не возвращался в родную избу.

А Анисья решила однажды проведать сына. Доела последний хлеб и пошла. По дороге ее клонило в сон, звенело в ушах и мучила одна мысль: застанет ли она Егора? Путь был долог, Анисья часто садилась отдыхать, а встав, шла с трудом. Казалось, не дойдет. Боялась умереть в дороге, но дошла. Но на двери висел замок. Увидев его, Анисья заголосила. Стала звать сына, залаял из лопухов кобель. Но Егора нигде не было. Плача, подошла Анисья к дверям, и тут догадалась: дернула душку замка – не заперто. Зашла, села на лавку и стала тупо ждать чего-то. Хотелось спать и кушать, кругом прыгали маленькие лягушки, весь потолок порос грибами… Какие-то видения – мельницы, молодые бабы, чье-то пение – временами мутили ее сознание. Она понимала, что умрет, но все еще верила, что увидит сына.

Егор в это время напивался вместе с кузнецом. В последнее время ему было все труднее: он плохо видел в сумерки, отчего боялся этого времени суток. И все чаще мерещился ему некий большой сероватый черт, который заставлял думать о петле, о той самой петле, с помощью которой можно было решить все проблемы. Напившись, опьянев до изнеможения, Егор шел к себе, в Ланское. Был уже второй час ночи, сумрак. Когда он толкнул дверь избы, то увидел что-то черное, жуткое, неподвижное – прямо на лавке под святыми. Приглядевшись, Егор закричал. Похороны были справлены честь честью. Теперь, когда матери не стало, Егор думал о том, что началась какая-то иная, теперь уже совсем свободная жизнь. Но свобода эта была родной сестрой горького одиночества, и ни на секунду не отпускала его некая тоска. Не прошло и месяца, как он бросился под поезд.

Так разно закончили свои дни хозяин и хозяйка веселого двора в Пажении - говорит в завершении автор.