В третью книгу автобиографической трилогии «вочеловечения» Александра Блока входят циклы «Страшный мир», «Возмездие», «Ямбы», «Арфы и скрипки», «О чем поет ветер», «Итальянские стихи», «Кармен», «На поле Куликовом», «Соловьиный сад», «Родина». На данном этапе художественного развития Блок разрабатывает идею и тему пути человеческой души в мире. Конечно, творчество Блока в этот период, как и в предыдущие годы, не сводится к одной теме. Лирика поэта многообразна, широка по тематике, сложна по технике стихосложения. Выстраданные Блоком идея пути и тема пути обнажают одну из основных тенденций его творчества и играют в нем огромную роль.
Тема пути в третьем томе лирики Блока выделяется еще четче, чем на фоне символистской поэзии. Эта тема во многих случаях выражалась поэтом аллегорически. Для этого в позднем творчестве Блок употреблял иносказательные формулы. Например: «надеясь отыскать пути», «нам ясен долгий путь», «наш путь – стрелой татарской древней воли / Пронзил нам грудь», «и путь мой далек», «дорога долгая легка», «мы путь расчищаем», «свой нищий путь возвратный», «последний открывает путь», «свободный путь», «душа, на последний путь вступая», «ночь светлая сбила со всех дорог», «сны бытийственных метаний, / Сбивающих с пути», «свой верный продолжая путь», «путь степной – без конца, без исхода», «как дальний путь», «путь шоссейный» (с символическим смысловым расширением), «ты прошла ночными путями», «ночные пути, роковые» и многое другое.
Очень важными вехами пути в третьем томе поэтических произведений Блока являются лирические циклы. Открывает том цикл «Страшный мир». Само название говорит о восприятии мира поэтом. Блок рисует пугающую картину действительности, которая в построении тома, по мысли поэта, в дальнейшем должна служить фоном к восприятию других циклов.
Циклы «Страшный мир» и «Арфы и скрипки» наполнены стихией отчаянного разгула с цыганами, «всемирного запоя», мыслями о «попираньи заветных святынь». Блок развивает трагические темы страсти и отчаяния, борьбы и гибели, радости и страдания, буйного веселья и осенней любви, которые воплощены в образах Незнакомки, Фаины, Снежной маски. В этих стихах наблюдается контрастность образов.
Центральной идеей третьего тома становится преодоление «соблазнов легкого и неверного счастья», обманчивой радости покоя и бездумной отрешенности от мира. Эта идея в наиболее концентрированной форме эмоционально раскрывается в стихотворении «К Музе». Характер своей Музы Блок определяет ее отношением к «страшному миру».
Муза поэта отличается силой предвидения и притягательностью, она беспощадна к старому миру и в то же время несет в себе огромную жажду новой жизни:
Есть в напевах твоих сокровенных
Роковая о гибели весть.
Есть проклятье заветов священных,
Поругание счастия есть.
И такая влекущая сила,
Что готов я твердить за молвой,
Будто ангелов ты изводила,
Соблазняя своей красотой…
Зла, добра ли? – Ты вся – не отсюда,
Мудрено про тебя говорят:
Для иных ты – и Муза, и чудо.
Для меня ты – мученье и ад.
Для Блока было характерно понимание подлинного счастья как трудного, жертвенного. Поэт стремится к нему, он готов пойти навстречу буре жизни, кинуться во власть хмельной страсти. Социальный и психологический конфликт оказывается особенно сложным и острым для него. Поэт уходит «в метель, во мрак и в пустоту», теряет всяческие ориентиры. Обращаясь к Музе, единственной, дающей ему опору в жизни, он говорит:
Что, если я, завороженный,
Сознанья оборвавший нить,
Вернусь домой уничиженный, —
Ты можешь ли меня простить?
Ты, знающая дальней цели
Путеводительный маяк,
Простишь ли мне мои метели,
Мой бред, поэзию и мрак?
Критик В. Гольцев писал: «Общие категории “счастья” или “несчастья” неприложимы к носителю трагического миропонимания. Он не бывает счастлив или несчастлив в обыденном и плоском значении этих слов. Ему ясна вся иллюзорность зыбкой детской мечты о счастье. Возвышаясь над этой мечтой, он постигает, что счастье все равно не может наполнить существование человека».
Основным направлением лирической поэзии зрелого Блока было противостояние «страшному миру». «Страшный мир» был не только противником Блока, разлагающим, отравляющим душу, сбивающим с пути, но и противником тех светлых сил жизни, в которые поэт продолжал верить:
Да, знаю я: пронзили ночь от века
Незримые лучи.
Но меры нет страданью человека,
Ослепшего в ночи!
Следующий цикл, «Возмездие», логически продолжал темы «Страшного мира» и повествовал уже о каре, которая обрушится на личность, позволившую злу прикоснуться к себе.
