Как известно, А. Блок разделил свою лирику на три книги, каждая из которых знаменовала определенный этап творческого пути и была посвящена определенному кругу мыслей и чувств. Все книги составляли «трилогию вочеловечения». Так сформулирована поэтом цель творческого пути — вхождение в человечество при помощи стихов. Мы рассмотрим этот нелегкий путь с самого начала.

Лирический герой первого тома — человек, полностью оторванный от грешной земли. Конечно, все жизненное и житейское имеет смысл, но лишь постольку, поскольку через него просвечивает Вечное и Небесное. Средоточием всего Вечного и Небесного является образ Прекрасной Дамы. Прекрасная Дама — «царица чистоты», «Вечерняя Звезда», «Закатная Таинственная Дева», «лазурью золотою просиявшая навек». Прекрасная Дама никогда не появляется наяву, но состояние ожидания Ее, предчувствие пришествия — основа жизни лирического героя:

Вхожу я в темные храмы,

Совершаю бедный обряд.

Там жду я Прекрасной Дамы

В сиянии красных лампад.

Эта устремленность к высшему, порыв к Вечности рождает полный произвол и путаницу в отношении к реальности жизненной. Пример тому — пять линий Васильевского острова, властной рукою поэта превращенных в «пять изгибов сокровенных добрых линий на земле». И можно, конечно, и дальше упиваться собственным могуществом, способностью «увидеть дантову Беатриче в сологубовской Недотыкомке» (А. Блок). Но нельзя не видеть здесь опасности, ведь поэзия питается действительностью, и разрыв этой корневой системы обескровливает поэзию.

В устремленности к обыденности, повседневности — пафос второго тома блоковской лирики. Вначале это — разная чертовщина сборника «Пузыри земли» («твари весенние», «болотные чертенятки», русалки). В них поэт прозревает сокровенную, потаенную, жуткую сущность жизни, мистической и земной одновременно. А далее — обыденные приметы «страшного мира», которые видятся с беспощадной четкостью.

В окнах фабрик — преданья

О разгульных ночах.

Деревянные кровли —

Всем безумным приют.

В этот город торговли

Небеса не сойдут...

Поэт смело глядит в лицо «страшному миру», пытаясь осмыслить и обличить:

К чему-то ставят, вносят свечи,

На лицах — желтые круги,

Шипят пергаментные речи,

С трудом шевелятся мозги.

Так негодует все, что свято,

Тоскует сытость влажных чрев...

Но спасение не в обличительстве, а в приятии жизни как она есть со всеми ее будничными невзгодами:

О весна без конца и без краю —

Без конца и без краю мечта!

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!

А. Блок назвал этот путь путем «из лирики — в трагедию», прекрасно понимая, что этот путь прежде всего выводит из одиночества в общечеловеческое бытие. Трагическое миросозерцание реализуется в третьем томе. Сохранить и удержать сияющий мир красоты и гармонии как нечто отдаленное от «горестной земли» — невозможно. Но и потеря его равносильна потере себя и жизни, пока жив человек, «в сердце первая любовь жива — к единственной на свете». Осознавая эту трагическую безысходность, очень важно увидеть открываемое ею творческое состояние.

При таком взгляде на мир совершенно бессмыслен вопрос о счастье, стремление к нему становится низменным и ненужным.

И, наконец, увидишь ты,

Что счастья и не надо было,

Что сей несбыточной мечты

И на полжизни не хватило,

Что через край перелилась

Восторга творческого чаша,

Что все уж не мое, а наше,

И с миром утвердилась связь.

Эта утвердившаяся связь с миром — главный итог «трилогии вочеловечения».

Итак, поэт прошел трудный путь духовной эволюции. И в этой трудности — гарантия прочности, достигнутого результата, гарантия непреходящего значения блоковского творчества на все времена.