Недоразумение с "официозной" трактовкой содержания романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" объясняется несколькими причинами.
Во-первых, если бы в конце шестидесятых знали его истинное содержание, то нечего было и думать о его публикации. Правда, смысл романа не был понят с самого начала, и ему с легким сердцем было приписано "соцреалистическое" содержание с хэппи-эндом, устраивающее не только власти, но и булгаковедов.
Во-вторых, литературоведение оказалось неготовым решать задачи по вскрытию содержания мениппей. Доживи до выхода "Мастера и Маргариты" в свет Алексей Толстой, автор аналогичного сатирического антисоветского романа, замаскированного под детскую сказочку "Золотой ключик", то как знать — возможно, он с кем-то и поделился бы своими соображениями о его истинном содержании. Ведь после смерти Булгакова он оставался последним и, пожалуй, единственным реликтом из тех, которые создавали произведения со сложнейшей структурой мениппеи. Во всяком случае, уж он-то наверняка обнаружил бы, что в романе "Мастер и Маргарита" Булгаков использовал его, Толстого, опыт в создании аналогичной сатиры, направленной против классика и одного из основоположников соцреализма М. Горького.
В-третьих, окажись Виктор Шкловский чуточку более откровенным в беседе с М.О. Чудаковой, проделавшей огромную работу по составлению "Жизнеописания Михаила Булгакова", он мог бы не только признать тот факт, что в "Белой гвардии" он выведен в образе прапорщика Шполянского (что, в общем-то, в рамках общепринятого "восторженного" подхода к содержанию "Белой гвардии" мало что дает для раскрытия творческого замысла Булгакова), но и признаться в главном — что прапорщик Шполянский, в миру Виктор Шкловский, волею Булгакова был возведен в достоинство "автора" "Белой гвардии" — именно ему "передал" Булгаков свое перо, сделав рассказчиком. В руках М.О. Чудаковой такое признание несомненно сработало бы в качестве мощного детонатора в постижении содержания не только этого романа, но и всего творчества М.А. Булгакова, включая и "Мастера и Маргарту", и не менее антисоветскую "Кабалу святош".
Что ж — Шкловский оказался не на высоте: давняя обида на Булгакова не позволила ему проявить принципиальность. Впрочем, Шкловского испортил не только пресловутый "квартирный вопрос". Ведь та, с которой написан образ Юлии Рейсс, как раз была в Москве, когда Булгаков создавал "Белую гвардию". И, похоже, из-за нее на Булгакова обижался не только Шкловский... С другой стороны, когда Шкловский беседовал с М.О. Чудаковой, подлинные данные Юлии Рейсс раскрывать было еще нельзя (вовсе не уверен, что это следует делать даже сейчас, в начале третьего тысячелетия). Тем более что тут же не могли не последовать еще более неудобные для Шкловского вопросы.
Но дело не только в этом. Будь наши литературоведы (и булгаковеды в частности) чуточку более грамотными в своей специальности — истории литературы, причем отечественной и совсем еще недавней, проблем с разгадкой содержания "Мастера и Маргариты" и "Белой гвардии" не возникло бы вообще. Уверен, что на любом советском литфаке творчество Луначарского "проходили" обязательно — хотя бы уже потому, что он — истинный Основоположник соцреализма (что главный его теоретик и идеолог, это уж точно). И наши литературоведы должны были бы сразу узнать в этих романах Булгакова "руку" Луначарского, поскольку как "Белая гвардия", так и "Мастер и Маргарита" демонстративно пародируют драму Луначарского "Фауст и Город" (с "мастером" — в фабуле, прописным "Город" — на обложке!) И уж М.О. Чудакова, которая описала Фауста-Мастера в контексте творческой истории создания "Мастера и Маргариты", и которая, следуя традиции "возвышенного" восприятия "Белой гвардии", любит употреблять "булгаковский" "Город" с прописной буквы, могла бы и без признания Шкловского узреть в ироничной булгаковской патетике острую пародию, высмеивающую ррреволюционную выспренность "Города" Луначарского 2.
Что ж — не получилось. Историю отечественной литературы, как оказалось, плохо знают все булгаковеды без исключенния.
С другой стороны, создававая "Мастера и Маргариту" в форме мениппеи, Булгаков меньше всего желал, чтобы ее истинное содержание было раскрыто тут же, прямо в период репрессий. Конечно, узкий круг посвященных понимал не только о чем идет речь, но и что об этом лучше бы помалкивать — либо сделать вид, что ничего не понял, либо — еще лучше — вообще не читал и не слышал. Конечно, те редкие читатели и слушатели не могли спутать Арбат с его Патриаршими — тот самый Арбат, что Булгаков описал в "Мастере и Маргарите" — с не имевшей к нему никакого отношения улицей Арбат на Пречистенке. А ведь такая путаница в тривиальных вопросах которое уже десятилетие подряд сбивает с толку булгаковедов — им все как-то недосуг заглянуть в справочник "Вся Москва" и выяснить, что же для москвичей двадцатых-тридцатых годов означало понятие "Арбат"...
Прокладывая на карте Москвы неверный маршрут полета Маргариты, даже коренные москвичи-булгаковеды не сопоставили его с маршрутом погони Бездомного за Воландом. А ведь Булгаков, описывая оба эти маршрута, пошел даже на упоминание одних и тех же деталей обстановки. Оказывается, что Маргарита вылетела из особняка не на Пречистенке, где этот особняк до сих пор безуспешно ищут, а именно на Патриарших, на ул. Спиридоновке (Алексея Толстого). В Эпилоге романа Булгаков повторил описание маршрута погони Бездомного, но булгаковеды проигнорировали и этот дополнительный намек. (Поскольку коренные москвичи-булгаковеды, пиша о булгаковской Москве, проявляют такое поразительное незнание своего родного города, то стоит ли удивляться отсутствию у них профессионализма в области истории отечественной литературы?..)
... Увы, в булгаковедении все оказалось "не то, не так, не там". А ведь авторы мениппей как раз на наше невнимание и рассчитывают, и романом "Мастер и Маргарита" Булгаков преподал Массолиту великолепный урок о пользе внимательного чтения.
Предлагаемые вашему вниманию материалы, разные по объему, датируются периодом с 1991 по 2002 г., причем более поздние вовсе не опровергают наработанное в самом начале. Поэтому наряду с двумя книгами, посвященными анализу содержания "Мастера и Маргариты", предлагаю как их сокращенное изложение, так и ничуть не утратившую своей актуальности правленную рукой М.О. Чудаковой статью 1991 года.
