«Поэт в России — больше, чем поэт». Всем нам, пожалуй, с детства знакомы эти строки. А вот интересно, задумывается ли сейчас кто-нибудь над смыслом этой расхожей строчки? Почему простое умение складывать слова в рифмы, а рифмы — в стройное повествование еще не делает человека поэтом? И почему именно в нашей несчастной, великой, нищей и прекрасной стране настоящий поэт нередко становится пророком, кумиром, символом? Наверно, все дело в том, что русский народ издревле живет душой. Свою жизнь, свою Родину, все происходящее вокруг русские воспринимают широко раскрытыми «глазами души». Разум, конечно, тоже играет не малую роль в восприятии жизни, но в трудные минуты разум можно «отключить». А вот «глаза сердца» многие из нас «зажмурить» просто не в состоянии. А потому настоящий поэт в России — это человек, наделенный даром «выжимать» всю душу. Конечно, это тяжело, и не каждое сердце выдержит такую нагрузку, и не каждый разум согласится на это. Поэтому лишь настоящие поэты идут по жизни, «раздавая» себя, идут к неминуемому концу. И умирают молодыми. В.С. Высоцкий когда-то написал : «Поэты ходят пятками по лезвию ножа. И режут в кровь свои босые души». Мне кажется, что это самое точное определение настоящей поэзии.

Марина Цветаева — один из ярких примеров того, как душевные переживания, переплетаясь с поэтическим даром, делают поэта гениальным, бессмертным. Вдохновение, творческое одушевление — вот главная страсть поэта Цветаевой. И страсть эта выше любви, выше страха смерти:

Не самозванка — я пришла домой,
И не служанка — мне не надо хлеба.
Я страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твое седьмое небо.
Там на земле мне подавали грош
И жерновов навешали на шею.
- возлюбленный! — ужель не узнаешь?
Я ласточка твоя — Психея!

Психея — олицетворение души — в древних мифах представлялась и как бабочка, и (как у Цветаевой) летающая ласточка.
Кажется, здесь любовь господствует над всем, нет ничего выше ее для героини стихотворения. Но как это написано! С какой страстью! С каким вдохновением! Это вдохновение — величайший порыв души, внутренняя сила, не давшая Марине сломаться, поддержавшая в ней веру в будущее в самые сложные периоды жизни. И та сила заставляет нас, читателей, сопереживать волнению художника, воспринимать стихи с безоглядным доверием.

А еще, мне кажется, истоки гениальности Цветаевой — в любви к родине, к России, к русской истории, к русскому слову. Она пронесла эту любовь через все скитания, беды и несчастья. Марина выстрадала эту любовь. И в эмиграции, живя сравнительно «благополучной» жизнью, она стремилась домой:

Но и с калужского холма
Мне открывалась она —
Даль — тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
Даль, прирожденная, как боль,
Настолько родина и столь
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю ее несу.
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: — «Вернись
Домой!» Со всех — до горных звезд
Меня снимающая с мест!

И она вернулась домой, вернулась в смутную, бурную Россию. Она боится ее, не всегда понимает, но всегда любит, гордится ею. Цветаева пишет «Стихи к Чехии», пишет стихи о челюскинцах, преисполненные гордости за то, что они — русские. А в ответ — лишь недоверчивое внимание, отчуждение. Здесь, на родине, она не своя. Но марина продолжает писать, писать страстно, самоотверженно, распахивая свое любящее сердце перед людьми:

Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что — невинна!

Вот так, по кусочку, по капельке, она раздаривала свое сердце, свою душу, свои стихи. Цветаева раздавала свою жизнь, а судьба отнимала остальное — дом, друзей, родных. И когда не осталось ничего, Марина решила уйти из жизни.

Но продолжают жить ее стихи, проза, продолжают жить в наших сердцах неистовые строки. Потому что это — прекрасная поэзия, рожденная истинным талантом и вдохновением!