Любовь как солнце в небе: неизвестно на чем держится.
М. Горький
Вообще-то мне стихи Есенина не должны нравиться: я не переношу грубостей, а у Сергея Александровича их предостаточно. Тут и про то, как «в ... вылощенный сброд ... мочой забила ... рязанская кобыла», как «мальчик такой счастливый и ковыряет в носу», а уж о женщинах — даже о любимых — совсем нехорошо.
И сказать, что я люблю стихи Есенина, не могу. Он просто в меня вселился, как добрый или злой дух. Не могу понять, какой...
Мне всегда казалось, что деревенские люди должны относиться к животным спокойно: ведь выращиваются все эти коровы и овцы понятно зачем с самого начала. Но вот Есенин написал стихотворение «Корова» — а там такая пронзительная жалость к обреченному человеком животному:
Скоро на гречневом свее
С той же сыновьей судьбой
Свяжут ей петлю на шею
И поведут на убой.
Жалобно, грустно и тоще
В землю вопьются рога...
Снится ей белая роща
И травяные луга.
И я больше не боюсь этих шумно вздыхающих громадин, мне просто их безумно жаль.. И мне больно, потому что изменить ничего нельзя. Так уж все устроено в нашем мире.
Такое же чувство беспомощности, обреченности и безмерного сострадания вызывает стихотворение Есенина «Песнь о собаке». Поистине человеческая жестокость не знает границ. «Утром в ржаном закуте» собака родила семерых щенят. Но вечером —
...Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать.
И так долго, долго дрожала
Воды незамершей гладь.
Человек — смертоносен не только потому, что сам смертен, но и потому, что сокрушает все на своем пути.
Честно признаюсь, когда появляется новое чудо техники, я всегда со страхом ожидаю сообщения о том, чем в природе или в себе мы заплатили за него («...за тыщи пудов конской кожи и мяса покупают теперь паровоз...»).
Есенин пишет о себе:
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье как братьев наших меньших
Никогда не бил по голове!
Но мало просто «не бить по голове» братьев наших меньших. Наши автомобильные и железные дороги пересекают их пути, наши плотины убивают реки, наши машины травят землю, и никто не может закричать Черному Человеку нечистой совести:
«Ступай и другим читай и рассказывай!»
Черный человек глядит на меня в упор,
И глаза покрываются голубою блевотой,
Как будто бы я бродяга и вор,
Так нахально и нагло обокравший кого-то.
