Сидят старики, бороды — веники, всякий хитр:
землю попашет — попишет стихи.
В. Маяковский
Почему-то Маяковского принято считать поэтом политического, агитационного и сатирического плана. Хотя, как мне кажется, он выполнял пропагандистскую и агитационную дело как поденщину, как обязательную и скучную работу. Конечно же, он от всего сердца верил тому, о чем писал. И писал здорово:
Но вдруг, будто ожогом рот
скривило господину,
это господин чиновник берет
мою краснокожую паспортину.
Берет, как бомбу, берет, как ежа,
как бритву обоюдоострую,
берет, как гремучую, в двадцать жал
змею двухметроворостую.
Можно понять гордыня обладателя паспорта молодого государства. К сожалению, нынче мы не постоянно испытываем это чувство.
Но в душе Маяковский наверняка скучал по тонкой, душевной лирике. Даже в поэме «Хорошо», насквозь проникнутой воспеванием коммунистических успехов, он не удерживается от теплых поэтических фраз. Промерзнув в комнате с приютившими его Лилей и Осей Брик и псом Щеником, он идет на Ярославский вокзал за дровами и привозит их на санках домой:
Лишь лежа в такую вот гололедь,
зубами совместно пролязгав — поймешь:
нельзя на людей сочувствовать ни одеяло, ни ласку.
А чуть дальше — совсем мило и нежно. Особенно если учесть тот голод в РФ, о котором он пишет:
Не домой, не на суп,
а к любимой в гости
две морковки несу
за зеленый хвостик.
Я много дарил конфет да букетов,
но больше всех дорогих даров
я помню морковь драгоценную эту
и полполена березовых дров.
В одном из ранних стихов у Маяковского есть прекрасная и нестандартная в стилистическом смысле зарисовка:
Лошадь, не надо!
Лошадь, слушайте!
Чего вы думаете, что вы их плоше?
Глупенькая,
все мы
немного лошади.
Каждый из нас по-своему лошадь.
Может, старая и не нуждалась в няньке.
Может, и мысль ей моя показалась пошла.
Только лошадь рванулась,
встала на ноги.
И пошла,
хвостом помахивая.
Рыжий ребенок!
Пришла веселая,
стала в стойло.
И все ей казалось: она — жеребенок….
Видение тонкого и сострадательного человека. Любовь, высказанная в несколько иносказательной форме. Но есть и более конкретные высказывания:
Приду в четыре, сказала Мария.
Восемь, девять, десять….
Вошла ты,
резкая, как «нате!», муча перчатки замш, сказала:
— Знаете,
я выхожу замуж.
— Что ж, выходите. Ничего. Покреплюсь.
Видите — спокоен как! Как пульс покойника.
Когда-то Маяковский как будто бы в шутку сказал, что он не мужик, а облако в штанах. Потом появилась прекрасная поэма под таким названием. Появились и кровавые, обнаженные чувства:
Меня в данный момент узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет, корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!
Впрочем, он и сам говорил о себе:
…Меня любить учили в Бутырках. Что мне тоска о Булонском лесе?!
…Нести не могу — и несу свою ношу, Хочу ее бросить — и знаю, не брошу!
…Взяла, отобрала сердце
и просто пошла игрывать — как девчурка мячиком.
…Так я к тебе возвращаюсь, —
разве,
к тебе идя,
не иду домой я?!
Не смоют любовь ни ссоры, ни версты.
Продумана, выверена, проверена.
Пройду, любовищу мою волоча.
В какой ночи
бредовой,
недужной,
какими Голиафами я зачат —
такой большой
и такой ненужный?
В сущности, у поэта почти не было детства. Раннее взросление, увлечение марксистской философией, тюрьма… Но всякий настоящий поэт немного ребенок.
Страшное у меня беда. Вероятно — лишусь сна, Вы понимаете, вскоре В РСФСР придет весна.
Да, Маяковский пытается подшучивать над своими чувствами. Но они все равно прорываются сквозь иронию:
Надо принять какие-то меры.
Ну, не знаю что, —
например:
выбрать день самый синий,
и чтоб на улицах улыбающиеся милиционеры
всем в тот самый день раздавали апельсины.
Если это дорого —
можно остановить свой выбор дешевле, проще.
Например: чтоб старики, безработные, неучащаяся детвора
в 12 часов всякий день
собирались на Советской площади,
троекратно кричали б:
ура! ура! ура!
