Идейно-литературная борьба, резкое размежевание литературных сил закономерно привели в начале XIX в. к организационному объединению сторонников противоборствующих группировок. Зимой 1806—1807 гг. «шишковисты» организовали постоянные литературные чтения и беседы. Затем этим частным собраниям был придан более официальный характер. С 1811 г. начинает существование «Беседа любителей русского слова», пользовавшаяся «высочайшим покровительством». Новое общество, построенное по образцу казенного правительственного учреждения (четыре разряда во главе с соответствующими председателями и т. д.), проводило свои заседания с подчеркнутой торжественностью. Но в творческом отношении литературная продукция членов «Беседы» не вызывала интереса.

Если не считать Державина, который примыкал к «Беседе» скорее по своему официальному положению, чем но литературным пристрастиям, и Крылова, которого сближало с «шишковистами» критическое отношение к сентиментализму, среди участников этого общества не было ни одного сколько-нибудь значительного писателя или поэта. По преимуществу это были третьеразрядные литераторы, безуспешно пытавшиеся отстаивать традиционные классицистические теории и жанры. Просуществовав несколько лет, «Беседа» распалась в 1816 г., так и не создав ничего значительного, что осталось бы в истории русской литературы.

В противовес «Беседе любителей русского слова» в 1815 г. возникло другое литературное общество, получившее название «Арммас». Членами нового общества стали В. А. Жуковский (ко-ГОрЫЙ обычно вел его протоколы), П. А. Вяземский, К. Н. Батюшков, Д. В. Давыдов, В. Л. Пушкин (дядя А. С. Пушкина), а несколько позднее и сам А. С. Пушкин. В основном это были молодые талантливые поэты карамзинскои ориентации, которые в противовес одам и величественным эпопеям культивировали в своем творчестве шуточные послания, эпиграммы, так называемую «легкую поэзию». Они остроумно пародировали официально-торжественный стиль заседаний «Беседы», высмеивали отсталость их литературных вкусов. Несмотря на всю внешнюю «несерьезность», «Арзамас» вовсе не был только развлекательным обществом. На его заседаниях велась смелая борьба с литературным консерватизмом и устаревшими эстетическими принципами. Здесь устанавливались новые понятия о поэзии, новые представления о задачах литературы, ее месте в обществе и т. д.

Однако когда «Беседа любителей русского слова», не выдержав соревнования с «Арзамасом», прекратила свое существование, полемика потеряла всякий смысл. Новые члены общества — Н. И. Тургенев, М. Ф. Орлов, видные деятели ранней декабристской организации «Союз благоденствия» — попытались придать «Арзамасу» социально-политический характер* и, быть может, превратить его в свой литературный центр. Большинство с этим не согласилось. Н. И. Тургенев записывал в своем дневнике 29 сентября 1817 г.: «Третьего дня был у нас Арзамас. Нечаянно мы отклонились от литературы и начали говорить о политике внутренней. Все согласны в необходимости уничтожить рабство; но средства предпринимаемые не всем нравятся». Прежнего единства уже не было. «Арзамас» распался в 1818 г. В сознании современников на первом плане литературной борьбы в начале века оказалась полемика «шишковистов» и «карамзинистов». Между тем в это время существовала еще одна литературная группа, объединившаяся в 1801 г. в «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств». Основателями его были И. М. Борн и В. В. Попугаев.

Вскоре в общество вступили литераторы А. Е. Измайлов, Н. Ф. Остолопов, сыновья А. И. Радищева — Василий и Николай, И. П. Пнин, в дальнейшем — К. Н. Батюшков, П. И. Гнедич, В.. Л. Пушкин и др. В первый период существования «Вольного общества», когда во главе его стояли Борн и Попуга-. ев, основное внимание уделялось общественно-политическим, историческим и философским вопросам. В книге Пнина «Опыт о просвещении относительно России» (1805) отчетливо звучали антикрепостнические идеи.

Значительное место в деятельности «Вольного общества» занимала поэзия. Стало уже традицией объединять Пнина, Борна, Попугаева в особую группу «поэтов-радищевцев». В своей лирике они воссоздавали высокий морально-политический облик гражданина, в значительной степени отличавшегося от чувствительного «лирического героя», типичного для поэзии сентименталистов. Гимн в честь человека, призыв к его освобождению звучат в стихотворении Пнина «Человек». В его «Оде на правосудие» развивается мысль об общественной справедливости, в стихотворении Попугаева «Судьба» автор убеждает друзей утвердиться в желании «жить лишь для людей».

Художественное своеобразие поэтов-просветителей заключается в том, что в их творчестве сочетаются традиции классицизма с новыми тенденциями, которые связаны уже с сентиментализмом. Продолжая традиции Карамзина в раскрытии внутреннего мира героя, они обогащали поэзию гражданским пафосом, связывая лирические переживания с социальными мотивами. Традиционная для классицистов ода превращается у них в лирический жанр: там ощутимо проявляется авторское начало, ощущается конкретная личность поэта-гражданина, обращающегося с пламенными призывами к единомышленникам. Это приближало их к жанру дружеского послания, культивируемого «карамзинистами». Но и здесь есть существенное отличие. Послание становится средством передачи не личных, интимных переживаний, а гражданских и даже политических идей. Возвышенное, патетическое содержание приводило к использованию некоторых стилистических средств классицизма (элементы высокого стиля). Просветительские идеи их творчества выражались с помощью ораторского пафоса, восходящего к традициям Державина и Радищева.

И все же поэтам «Вольного общества» не удалось создать цельную эстетическую систему. Их эстетические принципы не были в достаточной степени органическими и последовательными. Попытки объединить традиции классицизма с некоторыми элементами поэтики сентиментализма не всегда оказывались удачными. Тем но менее, нельзя недооценивать значения творчества поэтов «Вольного общества», в котором достаточно четко отразились идеи русского просвещения.