В русской литературе конца XIX — начала XX в. шла сложная противоречивая борьба различных направлений, течений, групп, сплетался сложный клубок множества идейно-эстетических концепций, отражавших разные стороны и грани общественной жизни и собственную жизненную практику писателей. Вся литература была охвачена пафосом новаторства действительного или мнимого. Поиски нового и в области содержания, и в области формы диктовались временем. Действительность была многомерной, противоречивой, бурно подвижной в стремлении к решительному переустройству самих основ жизни общества, ошеломляла новизной дерзаний. Её воспроизведение, идейно-эмоциональное освоение ряда трудно распознаваемых её фактов, отражение внутреннего духовного мира современного человека требовало от писателей напряженнейших творческих исканий.

Вздыбленная жизнь России на рубеже XIX—XX веков обострила две противоборствующие тенденции в литературе. С одной стороны — демонстративный уход от общественной темы, воинствующая проповедь эстетства, искусства для искусства; с другой — всё более крепнущее осознание писателями зависимости художника от общества, необходимости ответить на «проклятые» вопросы современности, раскрыть в художественных образах сложные и многообразные связи общественных явлений. Проблема «писатель — жизнь — задачи искусства» встала в это время как никогда остро. Её заново решали писатели старшего поколения и молодые, только входившие в литературу. Решали интенсивно, беспощадно пересматривая свои убеждения, но зачастую так и не постигая всей глубины и сложности исторического процесса. Критический реализм в России к концу XIX века достиг вершин в изыскании разнообразных средств художественного отображения действительности. Крупнейшими представителями его были Л. Н. Толстой, А.П. Чехов, В. Г. Короленко. В ту же пору пришло в русскую литературу и новое поколение писателей, разных по своим политическим взглядам, творческим принципам, силе таланта: А. Куприн, В. Вересаев, И. Бунин, Л. Андреев, Н. Гарин-Михайловский, Н. Телешов, Е. Чириков, С. Гусев-Оренбургский, Н. Тимковский, С. Петров-Скиталец, С. Найденов, И. Шмелев, С. Юшкевич, Д. Ай-зман, С. Елпатьевский и др.

Творчество большинства названных писателей входило в русло демократического движения, особенно усилившегося в период революции 905 года. Общим для них было тяготение к реализму. Но все они по-разному осознавали и художественно отражали основные конфликты эпохи, по-разному относились к пролетарской революционной борьбе.

В 90-е годы в методе критического реализма происходят принципиальные сдвиги, обусловленные новым социально-историческим содержанием. Конкретно-историческое изучение своеобразия реализма этого времени убеждает в беспочвенности широко известного утверждения о его кризисе. Сетования Л. Толстого, Чехова, Короленко на несостоятельность старых форм свидетельствует, как справедливо замечает Э. Полоцкая, не о творческом тупике, а о движении художественной мысли. В дневниках и письмах позднего Толстого настойчиво звучит мысль о необходимости новых форм литературного изображения. По его мнению, «белый лист» литературы уже исписан и надо его «перевернуть или достать другой» Толстой упорно ищет новых действенных способов реалистической критики. Вместо традиционного романического повествования со сложным сюжетом и подробными пейзажными описаниями он вырабатывает более емкие формы, насыщенные авторской оценкой жизни. В последних его произведениях решающую роль начинает играть авторский монолог, авторский приговор действительности и суд над нею. Так написана «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната» и особенно выразительно в этом смысле «Воскресение». Здесь основной акцент сделан не на сложности отдельной личности, а на уродливом механизме общественного устройства. Усиление социологического аспекта свидетельствовало об исключительной чуткости Толстого к общественному развитию России предреволюционных лет. У. Фохт 3, определяя специфику реализма позднего Толстого, выделяет «беспощадность правды» писателя в решении социальных конфликтов.

Эстетическое кредо Толстого тесно соприкасается с пониманием задач искусства у Чехова. Несмотря на предельную сдержанность и нейтральность авторского голоса в его произведениях, он в ту пору максимально расширяет внутренний смысл, заложенный в, казалось бы, случайных бытовых деталях или сценах. Его художественным открытием является подтекст, в котором внутреннее психологическое состояние даётся не прямо от автора, а через героев. Из чеховских деталей вырастает картина жизни в целом, вырастает гневное обличение всей системы человеческих отношений в буржуазном обществе. Это общество неустойчиво и Чехов убеждает читателя в неизбежности социальных перемен. И пусть еще смутно видится ему, но безусловно ощущается прекрасное будущее. Поисками нового в реалистическом методе Толстой и Чехов открывали дверь в завтрашний день реалистического искусства.

Мечта о будущем, «…опирающаяся на реальность, критика существующего во имя угадываемого будущего» — принцип художественного отображения действительности В. Г. Короленко . Продолжая исповедовать идеи общедемократической борьбы, оставаясь верным историческому оптимизму, он трезво и сурово оценивал действительность и активно вмешивался в нее. Если творчество Чехова и Толстого дало синтетически-целостную картину современной им действительности, то у других писателей 90-х годов нашли свое выражение отдельные проблемы времени. Это было прежде всего обличение различных проявлений власти капитала и изображение трагедии трудового народа, жертв капитала, причем судьба последних занимает этих писателей в первую очередь. Показательно в этом смысле творчество Д. Н. Мамина-Сибиряка. Если прежде объектами его творческого видения были крупные хищники-предприниматели (романы «Приваловские миллионы», «Горное гнездо»), то в романе «Золото» (1892) уже изображен мир полунищих кустарей-золотопромышленников, вчерашних крестьян, зараженных духом наживы. Капитал как разрушительная сила, опустошающая и безжалостно коверкающая человека, обличается и в одном из самых лучших его произведений — романе «Хлеб» (1895). Однако интересными своими деталями и типами романам Мамина-Сибиряка не хватало обобщений. Тему чудовищно-жестокого капитала-идола, требующего все новых и новых жертв, более емко раскрыл молодой писатель-реалист А. И. Куприн в повести «Молох» (1896).

Резкой критике со стороны демократических писателей подверглась церковь. Преодоление религиозной веры передовой молодежью — один из мотивов «Человека из ресторана» Шмелева. Антицерковной теме посвящен ряд произведений Гусева-Оренбургского. Сам бывший священнослужитель, порвавший с церковью, он рисует попов невеждами, тунеядцами, чревоугодниками, стяжателями и вымогателями, обиравшими крестьян-бедняков. В лучшей своей повести «Страна отцов» (1905) Гусев-Оренбургский рассказывает о судьбе священника отца Ивана, который переживает сложную и мучительную ломку сознания, ибо не может согласовать идеи религии с нормами морали буржуазного общества и слагает с себя сан. Этот образ во многом автобиографичен. Для творчества писателей-реалистов вообще характерна . автобиографичность центральных образов. Реалистическое искусство отразило конфликты времени и в драматургии. Новую страницу в этом жанре открывает Горький своими пьесами «Мещане», «На дне», «Дачники», «Варвары», «Враги». Под влиянием Горького писатель с весьма неопределенными политическими взглядами Айзман пишет трагедию «Терновый куст» (1907), в которой справедливо рассказывает о героизме людей, жертвующих собой во имя счастья человечества. «Дела теперь нужны огромные, отсюда и до облаков»,— говорит мать погибшего революционера.К теме отцов и детей обратился Найденов в своей пьесе «Дети Ванюшина» (1901). В области драматургии работают Чириков, Юшкевич и др. Молодой художественный театр искал новые пути сценического воплощения, новые средства воздействия на массовую аудиторию. Таким образом, в литературном процессе начала XX века писатели критического реализма играли ведущую роль. Несмотря на отсутствие у «званьевцев» единой политической платформы, на отступления некоторых из них от принципов демократизма в годы реакции, отделить литературу от революционной борьбы, от политики оказалось уже невозможным. Лучшим свидетельством исторической оправданности реалистического направления явился приход в литературу новых писателей-реалистов в последнее предоктябрьское десятилетие.

Эти писатели — Ф. Гладков, В. Шишков, М. Пришвин, А. Чапыгин, К. Тренев, А. Новиков-Прибой, Н. Ляшко, А. Неверов, А. Малышкин и другие — были зачинателями новой свободной литературы, призванной служить «миллионам и десяткам миллионов трудящихся»,— литературы.