Значительное количество пословиц некогда непосредственно примыкали к рассказу, от которого с течением времени отделились и начали существовать уже независимо. Процесс отделения пословицы от рассказа может совершаться различными путями. Обыкновенно бывает так, что сначала идет басня или рассказ, и в конце как логическое следствие или как яркий живой образ, облеченный в меткую звучную форму, приводится выражение, которому суждено впоследствии стать самостоятельной пословицей или поговоркой.
Провести вполне определенную границу между пословицей и поговоркой невозможно. Пословица связана с интересом минуты, с рядом предшествующих мыслей в разговоре, пословица на практике имеет глубокое значение как ответ на житейский вопрос, как изречение подтверждения, свидетельства, убеждения. Смысл в пословице прежде всего, красота и складность на втором месте. Последние играют главную роль в поговорке, являющейся, таким образом, видом пословицы, в котором форма приобретает перевес над содержанием. Пословица относится всякий раз к какому-нибудь конкретному факту, применяется к житейской практике, поговорка применяется к слову, — она не столько подтверждает мысль, сколько красит, сдабривает речь, вносит в нее оживление и игривость. "Поговорка, — говорит Даль, — это окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, — но без притчи, без применения, суждения; это одна первая половина пословицы. Поговорка заменяет только прямую речь окольною, иногда не называет вещи, но условно, весьма явно намекает" (например: он умен — он семи пядей во лбу).
