В эпоху раннего средневековья скандинавский север представляет область, отдаленную от центров экономической и культурной Жизни Европы и потому наиболее отсталую в общественном и культурном отношении. Начало феодализации и христианизации скандинавских стран относится к концу X—XI вв.; до конца первого тысячелетия н. э., а частично и позже, скандинавские народы живут в условиях родового строя, напоминающих общественные отношения континентальных германцев в период, непосредственно предшествующий падению Римской империи. Природные условия Скандинавского полуострова, мало благоприятные для развития земледелия, ограниченность территории, пригодной для поселения, послужили причиной усиленных передвижений и военной экспансии скандинавов, повторяющей аналогичные явления, имевшие место на Континенте в эпоху «великого переселения народов».
Передвижения эти носят характер морских набегов воинских дружин скандинавов на территории, расположенные по морскому побережью и по течению больших судоходных рек; пиратские набеги сопровождаются морской торговлей, а в дальнейшем — захватом и колонизацией обширных территорий. Этот период в истории скандинавских народов получил название «эпохи викингов» (800 — 1050): слово «викинг» первоначально обозначало морской набег на прибрежные поселения (от слова «вик» — «поселение», «бухта»), позже — участников такого набега, самих скандинавских дружинников и их предводителей; обычно, однако, скандинавов в континентальной Европе называли «норманнами» («северными людьми»).
Морским набегам норманнов особенно часто подвергались Франция и Англия. В 911 г. норманнский герцог Роллон получил в лен от французского короля обширную территорию на севере Франции, получившую название Нормандии; переселившиеся сюда норманны быстро ассимилировались с местным населением и приняли французский язык. С IX в. начинаются набеги скандинавов на Англию; в северной и восточной Англии возникают многочисленные поселения завоевателей. Одно время вся Англия находится под владычеством датчан (при короле Кануте Датском, 1016—1035). В IX—X вв. норвежцам удалось подчинить своей власти значительную часть кельтской Ирландии. Норвежцами также была открыта и заселена Исландия (870 — 930) и колонизованы расположенные к северу от Шотландии острова. Исландцы в свою очередь открыли и колонизовали побережье Гренландии (990) и добрались до берегов Северной Америки (около 1000 г.), где их поселения просуществовали, по-видимому, до XIV в.; однако это первое открытие Америки по условиям времени не имело исторических последствий. Дружины шведов под именем «варягов» известны были в древней Руси: по «великому пути из варяг в греки» (т. е. из Балтийского в Черное море) варяги доходили до Константинополя, совершая набеги на побережье, и в качестве наемников поступали на службу Византии.
Особенно важное значение для истории скандинавских стран имела колонизация Исландии. Значительная часть первых поселенцев состояла из родовой знати Норвегии, недовольной возвышением королевской власти, которая в лице короля Гаральда Прекрасноволосого, установившего единодержавие (872), с жестокостью подавляла самостоятельность мелких племенных вождей («херсов»). Такие херсы покидали Норвегию со своими дружинами, семьями и движимым имуществом, в сопровождении большого числа свободных крестьян («бондов»), недовольных королевскими налогами и охотно переселявшихся на новые земли. Население Исландии, разбросанное по побережью и речным долинам, жило небольшими округами, во главе которых стояли «годы» — старейшины округа из представителей родовой знати, соединявшие обязанности жреца и судьи. В Исландии дольше, чем в Норвегии, сохранялся патриархальный родовой строй и связанные с ним учреждения и обычаи. [36] Свободное крестьянское население собиралось на народные собрания («тинги»), решавшие дела данного округа; с 930 г существовало общее народное собрание всего острова «альтинг») Свою политическую независимость исландская народная республика сохраняла до 1262 г.; она была присоединена к Норвегии в результате внутренних раздоров, связанных с ростом в XII—XIII вв. экономического могущества и политической власти родовой аристократии. Однако тесная связь между Исландией и Норвегией никогда не порывалась и раньше. Молодые исландцы, которые, достигнув совершеннолетия, отправлялись в обычное торговое или военное плавание за море, прежде всего навещали своих родичей и друзей в Норвегии и часто служили в дружине норвежских королей. Постоянная связь поддерживалась и с другими скандинавскими поселениями, разбросанными по островам Атлантического океана и по побережью Северного и Балтийского морей.
Христианство начало проникать в Исландию через сношения с ирландцами и англосаксами с самого начала колонизации острова. В 1000 г. под давлением норвежского короля Олафа Тригвасона (995 — 1000) исландский альтинг, следуя примеру Норвегии, объявил христианство официальной религией Исландии. Дальнейшие успехи христианизации связаны с миссионерской деятельностью короля Олафа Святого (1015 — 1029). Однако язычество не подвергалось преследованиям и в течение двух последующих столетий продолжало существовать рядом с официальным христианством. Исландская церковь благодаря своей территориальной отдаленности сохраняла относительную независимость от Рима и имела национальный и демократический характер. Немногочисленное духовенство состояло из исландцев, представителей родовой знати, когда-то отправлявших жреческие обязанности и более знакомых с народными обычаями и верованиями, чем с тонкостями христианского богословия.
Церковь принесла с собой латинскую грамоту, которая с начала XII в. стала применяться и для записей на исландском языке, имевших преимущественно практическое значение (законов, родословных и т. п.). С середины XII и до конца XIII в. возникает и развивается богатейшая народная художественная литература. Она закрепляется в записях клириков или людей, получивших клерикальное образование, но относившихся с любовью и интересом к родному прошлому, засвидетельствованному в живой традиции многовекового устно-поэтического творчества скандинавских народов. Благодаря культурной изолированности Исландии, архаичности ее общественного строя, поздней и весьма поверхностной христианизации древнеисландская литература XII—XIII вв. сохранила картину быта и нравов, обычаев и верований скандинавских народов, их героических сказаний и языческой мифологии, во многих отношениях близкую культуре древних германцев в эпоху «великого переселения народов». Не удивительно поэтому, что открытие скандинавских поэтических древностей европейскими учеными в конце XVIII и в начале XIX в., в эпоху романтизма, имело ближайшим следствием недостаточно критическое отождествление древнескандинавской культуры и поэзии с общегерманской.
В противоположность романтической германистике первой половины XIX в. современная историческая наука более внимательно учитывает своеобразные условия местного (скандинавского и исландского) развития этой культуры в «эпоху викингов».
