Сказки О. Уайльда странным образом представляют собой и наиболее органическое воплощение эстетичных идей писателя, и наиболее категоричное их возражение. В сюжетах и стилистике сказок Уайдьда отразились разнообразные литературное и художественное влияния - Бодлера, Готье, Флобера, Г. X. Андерсена, По, живописцев Гойи и Веласкеса. Во многих сказках Уайльда («Молодой король», «Рыбак и его душа», «Великан-Эгоист», «Звездный мальчик») ощущается стилистика библейской притчи, а образная структура «Соловья и розы», «Замечательной ракеты» и некоторых других произведений подобны образной структуре басни. Впрочем, сказкам Уайльда присущи неповторимая индивидуальность, особый «аромат». Важной чертой уайльдовского эстетизма сначала было сильное влечение к декоративному искусству. Об этом свидетельствуют его лекции «Об обустройстве жилья», газетные статьи об эстетике одежды и тому подобное.
Произведения декоративного искусства - предмет детальных описаний в художественных произведениях Уайльда. Но значительно важнее то, что Уайльд разрабатывал особый «декоративный» стиль рассказа, который в равной мере состоит из предметов изображения и способов описания. В сказках автор детально описывает интерьеры комнат и дворцов, одежду и внешность героев, ценности и украшения, деревья и цветы. И все, что он изображает, как правило, является очень живописным, утонченным, изысканным. В системе эпитетов, сравнений, метафор, которые использует Уайльд, властвуют минералы и цветы. Его иногда даже называли «минерологом и ботаником» в литературе.
Но Уайльд скорее был «ювелиром и цветоводом». Минералы интересовали его лишь после того, как ювелиры превратили их в ценные камни, а цветы - лишь тогда, когда руки садовников вырастили их на садовых клумбах. «Искусство выше природы и не может ей подражать»,- утверждает писатель. Наоборот, природа должна стремиться к наследованию искусства - и потому кровь должна быть похожа на рубин, синее небо иметь цвет сапфира, зеленая трава - вызвать в памяти изумруд.
То же самое касается людей: у Студента («Соловей и роза») волосы, как темный гиацинт, губы, как розы, а цвет лица подобен слоновьей кости. У Принца («Замечательная ракета») глаза похожи на фиалки, а волосы будто из чистого золота. У Инфанты («День рождения Инфанты») «волосы были цвета тусклого золота». Над всеми героями возвышается Счастливый принц, покрытый золотом с ног до головы, с сапфирами вместо глаз и рубином в рукоятке шпаги. Итак, якобы существует определенная гармония между эстетичной теорией и художественной практикой писателя. Но в проблематике сказок суждения о независимости искусства от жизни теряют силу.
В сказках Уайльда нет глубокого художественного исследования социальных проблем его времени. Впрочем, жизнь, присутствующая в рассказе, несмотря на теории, контрасты между бедностью и богатством приобретает здесь совсем не эстетичное значение. Чтобы показать жизнь, Уайльд возвышает над городом статую Счастливого принца, напускает сон на Молодого короля, принуждает маленького Ганса дружить с Мельником. Там, где Уайльд рассказывает о страдании бедняков, изменяется даже стиль рассказа. Исчезают цветистые сравнения, тускнеют ценные каменья и благородные металлы. Яркое цветное изображение становится черно-белым.
В сказке «Счастливый принц» живой принц не умеет плакать. Его Дворец беззаботности содержится за высоким забором, который отделяет прекрасный сад от города. И лишь после смерти принц познает сожаление и грусть людей и учится сочувствовать им - слезы котятся из сапфировых глаз его статуи, которая стоит на высокой колонне над городом.
Ласточка снимает с нее кусочки позолоты и относит бедным, но со временем статую убирают с городской площади: «В ней уже нет красоты, а затем, нет и пользы»,- говорит в Университете профессор Эстетики. Автор стремился разоблачить утилитарный, практический подход к красоте - и парадоксально противоречил сам себе: красота души и сердца принца реализовались именно в его желании быть полезным людям. «Оскар Уайльд восстает против самого себя, отбрасывает свой же идеал бездумного, бездушного искусства, отказывается от своей гурманской эстетики и требует искусства искреннего, рожденного любовью и подвигом»,- отмечал К. Чуковский.
Раздумьями о соотношении добра, пользы и красоты проникнуты почти все произведения Уайльда, впрочем, финалы сказок по обыкновению пессимистические: Зло непобедимо, торжество Добра не происходит. Вопреки этому, вместе с саркастическим высмеиванием недостатков несправедливого мира, сказки Уайльда содержат страстную проповедь добра, сочувствия и красоты.
