Одним из наиболее выдающихся писателей натуралистического направления был Эмиль Золя (1840-1902). Эмиль Золя видел свою основную цель прежде всего в том, чтобы возможно более широко и объективно, фактически научно, осветить действительность на возможно большем количестве ее срезов. «Натурализм» Золя проявляется в том, что его «Я» как бы скрыто за той действительностью, которая отразилась в его многочисленных романах. Золя как бы говорит читателю: вот она, жизнь, в самых разных ее проявлениях; мое дело - показать эту жизнь возможно более правдиво, а уж мои субъективные симпатии и антипатии - на втором плане.
Золя был очень плодовитым писателем. Практически нет такой сферы, в которую бы не вторглось его перо: в его романе «Жерминаль» мы видим жизнь шахтерского поселка, а в «Нана» - жизнь парижских проституток, в «Проступке аббата Дюпре» мы видим жизнь духовенства, в «Чреве Парижа» - мир буржуазии, в «Разгроме» - жизнь военных, в «Земле» - жизнь крестьянства, в «Человеке-звере» перед нами раскрываются различные вари,, анты механизма преступления. И через многочисленные романы Э.Золя красной нитью проходит идея практически полной обусловленности человеческого поведения наследственностью, средой и обстоятельствами. И в этом плане исключительно представителен роман Э.Золя «Жерминаль».

«Жерминаль» - это развернутое описание жизни шахтерского поселка под названием Двести Сорок на протяжении достаточно длительного времени сквозь призму все той же «трехзвенной» системы: наследственность, среда, обстоятельства. Итак, мы видим жизнь относительно «цивилизованной» шахты, хозяева которой вполне порядочные люди. Здесь люди и пенсию по старости получают и еще недовольны бывают, если их отправляют на пенсию слишком рано. Здесь и пособия по случаю увечья выдаются, и следит начальство за безопасностью рабочих.

Да и селят людей в дома, которые мало чем отличаются от современных типовых квартир, - несколько комнат на семью. В общем, не какая-то средневековая каменоломня перед нами - обычная шахта, на которую еще не так просто устроиться. И вот в художественном мире романа очень отчетливо обрисован процесс массового вырождения населения поселка - от одного поколения к другому; вырождения и интеллектуального, и физического, и морального. Да и как не быть вырождению, если родословная большинства из шахтеров сродни родословной 58-летнего поселкового долгожителя по прозвищу «Бессмертный»: «Его дед, Гильом Маэ, пятнадцатилетним парнишкой нашел в Рекильяре жирный уголь, там-то Компания и заложила свою первую, теперь уже заброшенную шахту - неподалеку от сахарного завода Фовеля. Всему краю известно, кто открыл этот пласт, - недаром же его назвали Гильомов пласт - по имени деда. Возчик не знал этого деда, - говорят, был рослый, сильный человек, умер своей смертью в шестьдесят лет.