С именем Гюстава Флобера связан новый этап развития реализма. Сам он считал себя учеником Бальзака, и, на самом деле - его творчество тесно связано с реалистическими приемами, характерными для реалистов первой волны. Это и сосредоточенность на тенденциях, которые существуют в обществе, и осмысление движения истории через показ судеб отдельных личностей, но Флобер жил уже в другую эпоху - эпоху социальной и экономической стабильности, когда власть денег уже никого не приводила в удивление, когда литература окончательно разделилась на элитарную (высокохудожественную) и массовую (коммерчески направленную).

Реализм продолжает существовать, но становится другим: на смену глобальным обобщениям приходит исследование частных, домашних, личных случаев, характеры героев становятся более мелкими и обычными.

Франция периода трех революций, баррикадных боев на улицах Парижу, времен огромного взлета человеческого духа отходит в прошлое. Появляется Франция буржуазная, меркантильная, торгово-промышленная. Интересно, что Флобер, Бодлер, поэты-парнасцы (Леконт де Лиль, Теофиль Готье и др.) с удивлением видят: те, что были рабами, рабами и остались, не смотря на огромный героизм и на многочисленные человеческие потери. Так в творчестве Флобера зарождается фатализм. Он писал: «Мой фатализм утвердился окончательно. Я возражаю личную свободу, так как я не ощущаю себя свободным; что же до человечества, то почитайте историю, и вы увидите, что с ним не всегда происходит то, что оно желает».

Лозунги Великой революции - Свобода, Равенство, Братство - превратились в клише, которыми спекулировали парламентские спекулянты. Отсюда походит недоверие Флобера к любому общественному движению, хотя он и не отрицал республиканские ценности и называл себя «скептическим и обозленным республиканцем». Его концепция личности близко подходит к точке зрения Шекспира о человеке, которого английский драматург называл «двуногим животным». Флобер утверждал: «Политическое состояние страны подтвердило мои старые априорные взгляды о двуногом животном, которого я считаю коршуном и индюком одновременно».

Он родился неподалеку от Руана, в имении своего отца Ашиля Флобера, главного врача городской больницы и талантливого хирурга. Ашиль Флобер когда-то имел замечательную практику в Париже, но оставил столицу ради покоя и служения науке. Сын такого шага сначала понять не мог и отправился в Парижский университет. Он мечтал о карьере столичного юриста. Но столичная жизнь постепенно убедила его: поступок отца, который вместо денег и связей столичной практики избрал возможности интересной профессиональной работы в провинции, был глубоко достойным.

Гюстав Флобер покидает Париж и навсегда поселяется в семейном имении Круассе. Там он собирает огромную библиотеку, делает Круассе ячейкой культурной жизни Франции. Флобер нигде не служил, не делал карьеры, неохотно покидал свое уютное имение. Иногда ездил в Париж, иногда путешествовал (Греция, Египет, страны Востока), но все его поездки были связаны с творчеством. Путешествия были нужны для усовершенствования знаний о Древнем Мире во время написания романа «Саламбо»; в Париж звали тоже разные писательские дела. Свой образ жизни Флобер называл Башней из Слоновьей Кости: «Пусть себе утверждается Империя, закроем свои двери, поднимемся на самый верх нашей башни из слоновьей кости, на самую последнюю площадку, как можно ближе к Нему. Правда, там иногда бывает холодновато. А разве не все равно? Там ты видишь сверкающие звезды и не слышишь индюков». Индюк, для французов, - аллегория глупости. Бегство от индюков составляло смысл жизни Флобера. Пусть индюки гоняются за счастьем, карьерой, деньгами. Флоберу все эти мечтания не нужны. Он пренебрегал ими ради Красоты и Искусства (эти слова Флобер всегда писал с большой буквы). Служение Красоте и Искусству Флобер не представлял без уюта и покоя: «Счастье - обман, поиски которого причиняют все жизненные беды. Зато существует беззаботный покой, который похож на счастье, он, даже лучше него».

Флобер не уважал современного человечества и говорил, что оно скоро вершину Олимпа засадит картофелем. Принципы прагматизма были абсолютно противоположными его натуре. На сочинительство он смотрел, как на призвание и очень высоко ставил такое качество, как мастерство. Здесь Флобер был целиком противоположным Бальзаку, который нередко лепил свои романы наспех. За всю жизнь Флобер написал пять произведений: «Мадам Бовари» (1856), «Саламбо» (1862), «Воспитание чувств» (1869), «Соблазн святого Антония» (1872), «Простая душа» (1876), незаконченный роман «Бювар и Пекюше» писал до самой смерти.

Он постоянно возвращался к написанному, снова и снова перерабатывая его, совершенствуя свой стиль, стараясь довести его до совершенства. Идеальным произведением искусства Флобер считал стену афинского акрополя, просто стену, на которой ничего не написано и не нарисовано. Но, как сознавался Флобер, он не мог оторвать от нее глаз, настолько идеально был обточенным камень, настолько совершенно были пригнанными одна к другой плиты.