«Горе от ума», полемическое по своей направленности произведение, не раз вызывало споры среди писателей и критиков (А. А. Бестужев-Марлинский, П. А. Катенин, В. К. Кюхельбекер, А. С. Пушкин, В. Т. Белинский, И. А. Гончаров, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин и др.). В ходе полемики углублялось представление о непреходящем значении грибоедовской комедии как великого творения русской и мировой драматургии.

Комедия «Горе от ума» привлекла внимание современников совершенством сценических средств. Действие происходит в одном доме в течение одних суток (черты классицизма!), а впечатление такое, будто перед нами панорама всей русской жизни, охватывающая два десятилетия. Такой эффект художественного изображения достигается за счет быстрой смены эпизодов, разнообразных по содержанию, мастерской отделки образов, умения выбрать детали, отличающиеся большой смысловой емкостью. Грибоедов с большим искусством использовал прием «трехъярусного» изображения персонажей. Первый «ярус»- это те, кто непосредственно сталкивается с Чацким (Фамусов, Скалозуб, Молчалин, Софья), второй – гости на балу и дальше те, о ком упоминается в диалогах. Это давало выигрыш в экономии сценической «площади», а главное – способствовало более четкому, предельно концентрированному воплощению идейного замысла. Лица, оставшиеся «за сценой», не только раздвигают границы фамусовского мира, но и являются символами его социальных пороков: косности, нетерпимости к прогрессивному, засилия старозаветных нравов, протекционизма (княгиня Марья Алексеевна, Максим Петрович и др.).

«Горе от ума» – одно из любимых произведений Горького. Он неоднократно обращался к пьесе Грибоедова, использовал многие ее выражения, образы для характеристики кадетов, меньшевиков, разного рода соглашателей, действовавших по принципу «умеренности и аккуратности».

Художественное богатство комедии сказалось в ее языке, отличающемся лексическим и интонационным разнообразием, лапидарностью. Это достигается за счет решительного отказа от устаревших, громоздких конструкций, свойственных многим русским комедиям первой четверти XIX в., использования разговорных элементов речи, филигранной отделки каждой реплики, каждого слова персонажа. Стих «Горя от ума» (разностопные, «басенные» ямбы) поразил современников живостью, афористичностью. Недаром А. С. Пушкин заметил: «О стихах я не говорю: половина – должны войти в пословицу» (9, 127). Афоризмы Грибоедова, действительно, вошли в обиход русской речи: «И дым Отечества нам сладок и приятен!», «Дистанции огромного размера», «Служить бы рад, прислуживаться тошно» и др.

В драматургическом плане «Горе от ума» пример исключительно тонкой работы, обнаружившей гениальные задатки создателя уникальной комедии. Действие в пьесе развивается стремительно, причем на искусном сочетании двух линий: частной (Чацкий – Софья) и общественной (Чацкий – фамусовское общество). Завязка начинается с появления в доме Фамусовых возвратившегося из странствий Чацкого, который хочет узнать, отчего переменилась Софья и любит ли она его. Но желание разобраться в чувствах девушки, угадать «соперника» лишь обостряет отношения героя с окружающей средой. В разговорах с Фамусовым, Скалозубом, Молчалиным, с гостями Фамусова Чацкий не скрывает своего резко отрицательного отношения к крепостничеству, отвергает

предрассудки, страстно отстаивает идеалы справедливости, свободы, просвещения. Все это не могло не задеть его собеседников, рьяных защитников полицейско-бюрократического режима. Почувствовав, что Чацкий опасен («Да он властей не признает!»), они переходят в наступление, пускают в ход клевету, злословие. Так частная линия (борьба Чацкого за Софью) осложняется коллизией подчинении любовной интриги интриге общественной сказались новые масштабы реалистического творчества и национальное своеобразие «Горя от ума» как комедии, отразившей общественно-политические конфликты России первой четверти XIX в.

Кульминационный момент в развитии сюжета – третье действие, когда на балу у Фамусовых распространяется сплетня о сумасшествии Чацкого. Дальнейшее прерывание героя в мире вражды и злословия становится невозможным. Убедившись в «предательстве» Софьи, ощутив на себе ненависть «нескладных умников, лукавых простяков», «сполна отрезвев», Чацкий покидает Москву глубоко оскорбленным, возмущенным. Но побежденным его нельзя считать. Чацкий «сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей» – писал И. А. Гончаров. В этом также сказался реализм Грибоедова.