Самой постановкой вопроса о благородном воздействии народных масс на личность Пушкин как бы предугадывал выход из тупика последекабрьских лет: общественный прогресс в России возможен только с учетом активности интересов трудового народа. Роль гегемона в политических преобразованиях могли выполнять люди, обладающие высокими моральными качествами. Придавая этим факторам большое значение, писатель опережал тем самым постановку в русской литературе проблемы положительного героя.

Таким образом, в «Капитанской дочке» узловые вопросы русской общественной жизни освещены на уровне самого передового для середины 30-х годов XIX в. мировоззрения.

Роман вызывает сочувствие к угнетенному народу, проникнут пониманием того, что главная причина его бедственного положения, а значит, и протеста коренится в системе крепостных отношений. Не принимая крестьянскую войну, видя в ней стихийный и жестокий «бунт», Пушкин, однако, связывает надежды на обновление страны с пробуждением в народе огромных потенциальных сил. Соединение «воли» народа как воли истории с «разумом» прогресса - вот что, по смыслу художественных картин «Капитанской дочки», могло бы стать основой развития подлинной свободы и просвещения. Роман, написанный о прошлом, оказывался книгой о настоящем и будущем России.^Щ. В. Гоголь считал «Капитанскую дочку» лучшим русским произведением «в повествовательном роде». Отмечая лаконизм, необычайную выразительность картин, каждая из которых полна глубокого жизненного смысла, Гоголь писал: «…Сравнительно с «Капитанской дочкой» все наши романы и повести кажутся приторной размазней. Чистота и безыскусственность взошли в ней на такую высокую ступень, что сама действительность кажется перед нею искусственной и карикатурной. В первый раз выступили истинно русские характеры, простой комендант крепости, капитанша, поручик; сама крепость с единственной пушкой, бестолковщина времени и простое величие простых людей, все - не только сама правда, но еще как бы лучшее ее». [^Мастерство Пушкина-реалиста проявилось в. труднейшем из прозаических жанров - в жанре исторического романа. С задачей изображения прошлой жизни не в хроникально-справочном описании, а в художественном изображении, где бы «романическое происшествие без насилия» входило в «раму обширнейшую происшествия исторического», Пушкин справился блестяще. В выявлении зависимости частной судьбы человека от развития истории, общественных условий заключалась величайшая победа Пушкина как исторического романиста.

Специфические задачи возникают у авторов исторических романов при изображении действующих лиц как вымышленных, так и реальных. Персонажи должны отличаться не только особенностями личного склада характера, но и заключать в себе черты времени, «дух» эпохи. В героях «Капитанской дочки» это выявлено с редкой убедительностью и полнотой. К примеру, Гринев, действующий в романе как вымышленный персонаж, исторически достоверно отражает уровень развития, характер, несомненно, лучших, но не исключительных представителей дворянской провинциальной молодежи конца XVIII столетия.





^Передача исторического колорита требует соответствующих приемов повествования, прежде всего стилевых. В годы Пушкина почти все исторические романисты исходили из убеждения в том, что воспроизведение прошлого немыслимо без обильного включения в текст архаических оборотов и терминологии, цитат из старинных грамот, указов, летописей, исторических книг и т. п. Разумеется, опора на эти материалы необходима в исторических романах. Однако нужен художнический такт в использовании документальных и других источников, необходима их тонкая поэтическая обработка. Этим как раз и характеризуется «Капитанская дочка».

Пушкин использует устаревшие слова и синтаксические конструкции, воспроизводя стиль деловых бумаг XVIII в. (вспомним ответ оренбургского генерала «касательно прапорщика Гринева»), но все это свободная художественная переработка образцов архаического слова. Общая же картина времени воссоздается средствами современного Пушкину языка. Писатель верен духу старины, а не ее букве. Этому способствует лаконизм пушкинских описании, выразительность предметных и речевых деталей. Вот, к примеру, описание Белогорской крепости. Сначала мы вместе с Гриневым видим деревушку, окруженную «бревенчатым забором», скирды сена, скривившуюся мельницу, наконец, по мере приближения к деревушке, ее кривые улицы, избы, крытые соломой. Крохотная деревушка - крепость, полувоенное поселение. В определениях, деталях нет ничего лишнего, того, что претендовало бы на изысканность; картину можно представить зримо.

Следует особо сказать о слоге повествователя Петра Гринева, «записки» которого явились для читателя основным источником информации о прошлом. Здесь Пушкина подстерегали трудности. В побороты Гринева надо было вложить всю силу собственно авторского (пушкинского) повествования и вместе с тем обозначить признаки той эпохи, к которой принадлежал Гринев по рождению и воспитанию. Пушкин решил и эту задачу. Он вкрапливает в речевые конструкции повествователя элементы разговорной лексики провинциальных дворян XVIII в. («воспитывались мы не по-нонешнему»), использует стиль сентиментальной и просветительской прозы времен Карамзина и Фонвизина, специальные термины («сикурс», «фортеция»). Таким способом создавалось ощущение хронологической отдаленности событий. Но все оттенки повествовательного слога Гринева, как и самые голоса действующих лиц, передаваемые в «записках» Гринева, восходят, в конечном счете, к авторской установке на полноту и реалистическую яркость изображения. Отсюда единство стиля, что так отличает «Капитанскую дочку» от массовых русских исторических романов 30-х годов.