В русском языке нет, пожалуй, более загадочного многомерного и непонятного слова, чем быт! Быт — это будни, какая-то домашняя повседневность, семейная жизнь. Отношения мужа и жены, родителей и детей, родственников дальних и близких друг другу. И рожде­ние человека, и смерть стариков, и болезни, и свадьбы — тоже быт. И взаимоотношения друзей, товарищей по работе, любовь, ссоры, ревность, зависть — все это тоже быт, но ведь из этого и состоит жизнь!
Повести «Обмен», «Предварительные итоги», «Дол­гое прощание», «Другая жизнь», «Дом па набережной» принесли писателю широкую известность среди чита­телей и почти полное непонимание у критиков. Трифо­нова упрекали за то, что в его новых произведениях не было крупных личностей, что конфликты строились на бытовых, житейских, а не широкомасштабных ситуаци­ях.
Зрелый талант Ю.Трифонова проявился в «московс­кий повестях». Здесь нет острейших общественно-иде­ологических столкновений, как в «Студентах», нет эпи­ческих описаний, как в «Утолении жажды».
Действие в повестях Ю.Трифонова происходит в обычных московских квартирах и заурядных дачных владениях. В его персонажах — инженерах, научных со­трудниках, преподавателях, актрисах, ученых, даже писателях — читатель безошибочно угадывает себя. Его проза, утверждал автор, «не про каких-то мещан, а про нас с вами», про рядовых горожан.
Трифонова интересуют герои ищущие, эволюциони­рующие, по-своему тонкие. С ними связаны проблемы, всегда стоявшие перед русской литературой и особен­но проявившиеся в наши дни: нравственная свобода человека перед лицом обстоятельств.
В «московских повестях» в качестве таких обстоя­тельств выступают мелочи быта, что, как не трудно за­метить, роднит К).Трифонова с любимым им писателем А.Чеховым.
Рассмотрим, к примеру, героя кшюповестп Беско­нечные игры» Олега Серикова. Это, на первый взгляд, самый обыкновенный, немного замкнутый и стесни­тельный человек.
Он способен на поступок, который впоследствии переворачивает всю его жизнь. Олег спасает двухлетнего ребенка, на глазах у изумленных прохожих он за­бирается по водосточной трубе на 3-й этаж, ©2001-2005 Алл С о ч.Р У проникая в комнату к малышу. Об этом никто и никогда бы не уз­нал, не окажись поблизости давняя знакомая Олега — Маша. Девушка, открыв для себя новые, неожиданные качества Серикова, меняет свое прежнее к нему отно­шение. Молодые люди начинают встречаться. Окружа­ющий мир для главного героя меняет свои краски, каж­дое слово приобретает новый, загадочный смысл. На­строение, однако, омрачает долгая очередь на кварти­ру, сложные перипетии на работе. Близко к сердцу Олег принимает увольнение Лужанского, проработавшего в редакции 42 года. Он чувствует свою косвенную вину. Девятилетний сын Олега, не без влияния матери, не признает отца. Эти неприятные жизненные коллизии и непрекращающиеся неудачи, перемежающиеся редки­ми проблесками счастья, и создают жизнь, тот самый быт! «Когда же кончатся эти бесконечные игры?» Эта коронная фраза, этот риторический вопрос звучит в повести, заставляя нас произнести: «Никогда!»
Прозу Трифонова отличает единство и некая общ­ность. Например, тема обмена проходит через все вещи Трифонова, вплоть до «Старика».
В романе «Время и место» законспектирована вся проза — от «Студентов» до «Обмена», «Долгого проща­ния», «Предварительных итогов» и «Дома на набереж­ной». «Меня интересуют не горизонтали прозы, а ее вертикали», — замечал Трифонов.
Итак, единство.
К какому бы материалу ни обращался автор, будь то современность, время гражданской войны, 30-е годы XX века или 70-е XIX, перед ним стояла прежде всего про­блема взаимоотношения личности и общества, а значит, их взаимной ответственности.
Трифонов воспринимал современ­ную действительность как эпоху и настойчиво искал причину изменения общественного сознания, протяги­вая нить все дальше и дальше — в глубь времен. В то вре­мя как «деревенская» проза искала свои корни и исто­ки, Трифонов тоже искал свою «почву». «Моя почва — это все, чем Россия перестрадала!» — под этими слова­ми своего героя мог подписаться и сам Трифонов. Дей­ствительно, это была его почва, в судьбе и страданиях страны складывалась его судьба.
На Трифонова, как и на других писателей, как и на весь литературный процесс в целом, конечно же, влия­ло время. Но он в своем творчестве не просто честно и правдиво отражал те или иные факты нашего времени, нашей действительности, а стремился докопаться до причин этих фактов. Социальный историзм есть прин­ципиальное качество его прозы: я полагаю, что повесть «Дом на набережной» не менее исторична, чем роман «Нетерпение», написанный на историческом материале.
Трифонов, который пытался в самом начале своего пути предложить более чем благоприятный — парадный портрет, так сказать, мифологизировать время, посте­пенно приходит к исследовательскому реализму с его жестким антиромантизмом. Но при этом безыллюзор­ном характере его прозы она, бесспорно, поэтична.