Поэт Иосиф Бродский, как мне известно, начинал свой творческий путь в ленинградских литературных салонах в шестидесятых годах. К «хрущевской оттепели» он подошел уже зрелым поэтом. Уже тогда предчувствовал свою нелегкую, но удивительную и благодарную судьбу. Он писал в посвящении своему другу Е. Рейну в стихотворении «Рождественский романс»:

Твой новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будут свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.

С высоты времени легко разглядеть в этих строках судьбу самого Иосифа Бродского. Он был выдворен из России в «третью волну» эмиграции. Стал нобелевским лауреатом и умер в достатке и почете. Но я задал себе вопрос: а все ли хорошо сложилось в его жизни, качнувшейся однажды влево и оказавшейся правой? Поводом для такого вопроса, конечно, послужило то обстоятельство, что И. Бродский — поэт, а поэты, как известно, трагичнее иных творческих личностей переживают разлуку с родиной. Не думаю, что Бродский был исключением. Я внимательно прочел его избранную лирику, изданную в Москве в 1990 году. Неожиданно для себя я понял, что тема трагических отношений с родиной волновала поэта задолго до эмиграции. Например, в 1961 году он пишет:

Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?
Воротишься, купи себе на ужин
какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу:
во всем твоя, одна твоя вина.
И хорошо. Спасибо. Слава Богу.

Это стихотворение о России, а конкретно — о так называемой «малой родине», которой может быть край или село, я привел для того, чтобы сравнить со стихами о России, написанными Бродским в эмиграции. То есть в ситуации, когда уже сама Россия как бы становится для поэта чем-то вроде «малой родины».
В приведенном стихотворении любовь к родине выражена классически. Оно даже перекликается с есенинским «Возвращение на родину», где есть строки: «Куда пойти, ну с кем мне поделиться, той грустной радостью, что я остался жив...» Поэт выделил все самое главное: думай о том, кому ты сам нужен, а не наоборот, вини себя во всех неурядицах жизни, а не отечество и, наконец, благодари Бога за благо, а не удачу. Но в других строчках из этого же стихотворения промелькнуло и такое откровение:

...как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала...

Как хорошо, на родину спеша,
Поймать себя в словах неоткровенных.

После прочтения этих строк от классического преклонения перед отечеством не остается камня на камне. Лирический герой воспринимает родину абстрактно. Он более всего дорожит своим одиночеством. И, мысленно лаская родину словами, уносится совсем в иные просторы, мечтает совсем об иных переменах в своей судьбе.
Итак, Бродский потерял много раз привычно и схематично воспетую родину, с которой мог разговаривать на «ты». Взамен он получил Россию Бунина, Ходасевича и других великих русских писателей, которые, оказавшись в эмиграции, могли позволить себе разговаривать с родиной с некоторой резкостью и даже с сарказмом. У Бродского появляется показательное в этом плане стихотворение о родине:

ЗАМЕТКИ ДЛЯ ЭНЦИКЛОПЕДИИ

Прекрасная и нищая страна.
На Западе и на Востоке — пляжи
двух океанов. Посредине — горы,
леса, известняковые равнины
и хижины крестьян. На Юге — джунгли
с руинами великих пирамид.
На Севере — плантации, ковбои,
переходящие невольно в США.
Что позволяет перейти к торговле.

Как видим, ощущение родины у поэта резко изменилось в энциклопедическую сторону. Для энциклопедии, как известно, характерны только исторически значимые детали. Так, в поэзии Бродского-эмигранта провинциальный российский вокзал и «бормотуха», как называют обычное вино, заменяются на горы, равнины, пляжи океанов, руины пирамид и даже на новые экономические отношения с США.

Как хорошо, на родину спеша,
поймать себя в словах неоткровенных
и вдруг понять, как медленно
душа заботится о новых переменах.
И. Бродский

Автор специально замаскировывает словами свое новое откровение. Невдумчивый читатель может и не догадаться, что речь в этом стихотворении идет о России. Например, поэт к таким предметам вывоза из этой страны, как цветные металлы и поделки народных мастеров, прибавляет для маскировки кофе и марихуану. Далее перечисляется история страны. Рисуется она такими фразами: «История страны грустна», «нельзя сказать, чтоб уникальна», «комплекс Золотой Орды», «Сегодня тут республика. Трехцветный флаг развевается над президентским палаццо», «Конституция прекрасна. Текст со следами сильной чехарды диктаторов» и т.д. У читателя после этих уточнений нет больше сомнения, что эта страна — Россия, но читатель чувствует себя в ней несчастным аборигеном. Кончается стихотворение такими строками:

...В грядущем населенье,
бесспорно, увеличится. Пеон
как прежде будет взмахивать мотыгой
под жарким солнцем. Человек в очках
листать в кофейне будет с грустью Маркса.
И ящерица на валуне, задрав
головку в небо, будет наблюдать
подет космического аппарата.

Вот как изменилась родина И. Бродского, пока он нес на своих плечах тяготы\' эмиграции. Но когда читатель прочтет, каким годом датировано это стихотворение, то он удивится и восхитится пророческим гением И. Бродского. Дата написания — 1975 г. До перестройки еще десять лет! А мы узнаем в стихах поэта о родине все приметы сегодняшнего дня России: и триколор, и торговлю культурными ценностями, и даже ностальгию по коммунистическому вчера. Из отношения поэта-эмигранта к родине, стало быть, можно больше узнать правды о ней, чем от поэтов, живущих рядом. Наверное, это закономерность. До тех пор, пока мир будут раздирать противоречия, взгляд независимого человека всегда больше увидит в нашем будущем и настоящее. Как это удалось сделать лауреату Нобелевской премии поэту Иосифу Бродскому.


Иосиф Бродский относится к тем русским поэтам, которые вынуждены были в начале семидесятых годов эмигрировать за рубеж. Советской цензуре не нравилось, что Бродский не пишет стихов, прославляющих социалистический строй в России. В основном все свои стихи Бродский написал в эмиграции. И только в 1990 году они были опубликованы в России, когда автор уже стал лауреатом Нобелевской премии. Стихи этого поэта отличаются многообразием поэтических интонаций. Долгая жизнь за границей оставила глубокий след в его творчестве. Мне кажется, почти все стихи Бродского — это краткие философские откровения.

В своих философских стихах он обращается к теме родины. Например, в стихотворении «На смерть Жукова», написанном в 1974 году, поэт поднимает философскую проблему жизни и смерти великого полководца на фоне трагичной жизни простых людей:

Вижу колонны замерших внуков,
гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
русских военных плачущих труб.
Вижу в регалии убранный труп:
в смерть уезжает пламенный Жуков.

Читатель видит, что за внешними символами величия боевой славы все четче проступают лица «замерших внуков». Нетрудно догадаться, что автор этим показывает свое отрицательное отношение ко всякого рода культам личности. Далее поэт рассуждает и о человеческой судьбе самого великого полководца:

Кончивший дни свои глухо, в опале,
Как Велизарий или Помпеи.

Проводя параллель между Жуковым и полководцами древности, поэт как бы говорит, что величие, которое достигается путем больших жертв, все равно в итоге не приносит никому счастья.
Предметом философских размышлений является для Бродского и тема искусства. Вот, например, как он видит суть классического балета в стихах, посвященных Михаилу Барышникову:

Классический балет есть замок красоты,
чьи нежные жильцы от прозы дней суровой
пиликающей ямой оркестровой
отделены. И задраны мосты.

В имперский мягкий плющ мы стискиваем зад,
и, крылышкуя скорописью ляжек,
красавица, с которою не ляжешь,
одним прыжком выпархивает в сад...

Здесь виден авторский взгляд на искусство вообще, а не только на балет. Бродский уверен, что «замок красоты» всегда будет отделен от житейской суеты и низких чувств. Искусство для Бродского — это «красавица, с которою не ляжешь», то есть можно получить только духовное наслаждение, общаясь с высоким искусством. Завершаются стихи еще более ярким философским открытием:

...рождают тот полет, которого душа,
как в девках заждалась, готовая озлиться!
А что насчет того, где выйдет приземлиться,
земля везде тверда; рекомендую США.

Этим поэт утверждает истину: что большое искусство принадлежит всему человечеству, а не одной какой-нибудь национальности. Настоящий художник может жить и вне родной страны, но все равно создавать талантливые произведения искусства. Сам И. Бродский является тому примером. В связи с этим вспоминаются И. Бунин, И. Шмелев, Б. Зайцев и многие другие русские писатели, которые, оказавшись в вынужденной эмиграции, остались большими художниками.

Философия — это всегда искание новых форм. На мой взгляд, Бродский очень оригинально и смело работал над поэтической формой своих стихотворений. Он часто использует прием переноса качества одного предмета на другой. Например:

Темно-синее утро в заиндевевшей раме
Напоминает улицу с горящими фонарями,
ледяную дорожку, перекрестки, сугробы,
толчею в раздевалке в восточном конце Европы.
Там звучит «Ганнибал» из худого мешка на стуле,
сильно пахнут подмышками брусья на физкультуре;
что до черной доски, от которой мороз по коже,
так и осталась черной. И сзади тоже.

На площади в несколько строк, как мы видим, поэт разместил и ближайшую улицу, и школьную раздевалку « в восточном конце Европы». Предметы пахнут мальчишками и девчонками упражняющимися на брусьях. Все как бы меняется местами, кроме одного — черной классной доски, которая, мне кажется, символизирует момент, что человек в начале пути все равно должен пройти через что-то неизменное. И только освоив знания на черной классной доске, он может придумать что-то свое.

Но если говорить об общем философском устремлении И. Бродского, о главной его философской теме, которую он поднимал во всем своем творчестве, — это несомненно — проблема свободы личности. Недаром же лирический герой Бродского повторяет лермонтовский мотив:

О, облака
Балтики летом!
Лучше вас в мире ртом
я и не видел пока.

Может, и в той
жизни клубитесь
конь или витязь,
реже — святой.

Только человек, знающий цену свободе личности, мог так подумать и написать.
Недавно жизнь Иосифа Бродского оборвалась за границей. Но я уверен, что его поэзия всегда будет помогать нам, соотечественникам этого замечательного поэта, разрешать философские проблемы, которые жизнь постоянно ставит перед человеком.