1. Становление поэта.
2. Грозная музыка революций.
3. Смерть поэта.

Родившись в конце XIX столетия, А. А. Блок полностью относился к обществу старой русской интеллигенции. С раннего детства мальчик воспитывался в семье деда А. Н. Бекетова, поскольку его отец и мать разошлись, практически сразу же после рождения ребенка. Теплая атмосфера большой и дружной семьи, где все любили литературу и поэзию, а частыми гостями были великие писателя того времени: И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, — не могла не повлиять на развитие мальчика. Маленький Саша стал писать стихи с пяти лет. Блок получил превосходное образование, окончив гимназию, а затем Петербургский университет. Первый сборник стихов пылкого и чувствительного юноши появился уже в конце 1904 года. «Стихи о прекрасной даме» обратили на себя внимание литературной общественности, более того, проявили задатки великого поэта.

Блок много работал, оттачивая свое поэтическое мастерство. Революция 1905 году оказала сильное влияние на впечатлительного юношу. Он начал живо интересоваться общественной жизнь своей страны, даже сам нередко участвовал в революционных демонстрациях. Эти впечатления нашли свое отражение в произведениях 1906—1908 годов. Здесь в полной мере проявились талантливость поэта и его профессионализм.

Постепенно Блок приобрел популярность среди любителей литературы. Один за другим вышли его сборники стихов «Нечаянная радость», «Снежная маска», «Земля в снегу», сборник «Лирические драмы», а чуть позднее была опубликована большая драма «Песня Судьбы». В 1909 и 1911 годах были опубликованы новые книги поэта — сборники стихов «Итальянские стихи» и «Ночные часы», трехтомное «Собрание стихотворений», «Стихи о России», четырехтомник «Стихотворений» и «Театра». В 1918 году Блок создал, наверное, самое свое известное произведение — поэму «Двенадцать». Здесь проявилось отношение поэта к грозным событиям 1917 года, к самой революции. Поэт принял это общественное явление, как стихийный и непреодолимый «мировой пожар», очистительное пламя которого должно было уничтожить весь старый мир. Блок услышал в революции музыку разрушения ненавистного ему старого мира, однако, резко осуждая буржуев, барынек, попов, он тем не менее во главу колонны красногвардейцев поместил образ Христа.

В самом начале поэмы читатель погружается в обстановку ночного революционного города. Начало поэмы очень музыкально, кажется, что это не стихи, а тот самый описываемый ветер завывает на ночной улице, забирается под зимние одежды припозднившихся прохожих, сбивает с ног:

Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек,
Ветер, ветер —
На всем божьем свете!

Сильная метель роняет на землю белый снег, который в свою очередь прикрывает лед. Поэт в своем произведении вполне реалистично показывает не только природное явление, но дело рук человеческих. Белым пятном сквозь метель и ветер мелькает плакат «Вся власть Учредительному Собранию!», протянутый между двумя зданиями. Под ним со слезами на глазах находится старушка, подсчитывая, сколько портянок вышло бы раздетым ребятам из такого «огромного лоскута».

Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
— Ох, Матушка-Заступница!
— Ох, большевики загонят в гроб!

В словах старушки улавливается даже что-то наподобие песни, вернее песни-стона, когда поющий жалуется на своею судьбу. Улица живет своей жизнью. Усиливается мороз, что заставляет буржуя на перекрестке прятать нос в воротник. Рядом какой-то длинноволосый, наверное, писатель размышляет о том, что Россия погибла. Из-за сугробов заметен невеселый поп, который вспоминает старые времена, когда раньше гордо нес свое брюхо с сияющим крестом на народ. На прикрытой снегом ледяной корке растянулась барыня в каракуле. А песня ветра, злого и веселого, не заканчивается, он не прекращает свой вихревой танец, задирая подолы у прохожих и взвивая большой плакат. Вдруг в анархистскую мелодию ветра врывается строгий ритм. На улице появляется группа военных из двенадцати человек: «В зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз!» Музыка постепенно обретает грозный характер. С вооруженными людьми шутки плохи:

Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь —

Несмотря на жалкий вид: рваные пальтишки, чужие австрийские ружья, — именно эти люди задают тон всей симфонии революции, именно они раздувают мировой пожар, делаю музыку более насыщенной и экспрессивной. Тут же в качестве своеобразного лирического отступления автор включает рассказ о бесшабашной Катьке, которая в лучшие свои времена гуляла с офицерами, ела шоколад, а сейчас опустилась до солдат. Катька добавляет в общий звуковой ряд свою мелодию: легкую и удалую и вместе с тем горькую и обреченную. Опасна жизнь у этой героини:

У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудью, Катя,
Та царапина свежа.



Однако женщина веселиться с тем исконно русским надрывом, который так свойственен всем заблудшим и погибающим душам. Катькины поклонники еще без ума от ее ножек, а значит, жизнь вихрем закручивает все сильней и сильней до тех пор, пока ее не обрывает случайная пуля:

А Катька где? — Мертва, мертва!
Простреленная голова!
Что, Катька, рада? — ни гу-гу...
Лежи ты, падаль на снегу!

Никто не грустит о загубленной жизни, разве что случайный убийца, однако и его вскоре покидают сомнения и боль, ведь грозная революционная музыка влечет его все дальше и дальше. Довольно скоро его мысли занимают предстоящие события:

Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба —
Гуляет нынче голыдьба!

Улица пустеет, городовых нет уже давно. Только один буржуй стоит на перекрестке, упрятав нос в воротник. Рядом к нему жмется паршивый пес, поджавши хвост. Автор сравнивает старый мир с безродным псом, который уже никогда не сможет найти себе приют и обрести былую форму и уверенность. А вьюга продолжает выводить свою мелодию под четкий шаг красногвардейцев:

И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль,
Ко всему готовы,
Ничего не жаль...

Круглосуточно это суровые люди готовы защищать свою родину от незримого врага, заглядывая даже в пустынные переулочки, где «одна пылит пурга». Уже маршем с красным флагом они несут свою нелегкую службу, готовые в любую минуту к встрече с лютым врагом. Ни в коем случае нельзя становится у них на пути. Красногвардейцы никогда не теряют бдительность. Только шелудивый пес, как старый прогнивший мир, ковыляет позади. Красногвардейцы хотят отвязаться от него, как от воплощения всего ненужного и лишнего. Однако пес, скаля зубы, не отстает.

В конце поэмы в общую канву мелодии врывается новый мотив. И не понятно то ли направляет, то ли предупреждает он предыдущую музыкальную тему. Красногвардейцы замечают, что впереди все же кто-то есть. Он передвигает быстрым легким шагом, прячась за дома и размахивая кровавым флагом. Однако как не пытаются слуги революции догнать его или достать пулей, ничего не получается:

И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.

Именно на этой неопределенной ноте заканчивается блоковская поэма-симфония.

Поэт, сумевший воспринять революцию как музыку, до конца так и не смог ее принять. Как сам он признавался, его жизненный творческий путь — это путь среди революции, который был сложен и неоднозначен, однако отличался прямолинейностью. Революция окрылила Блока как художника, подвигла его к созданию замечательных произведений, однако и разочаровала, поскольку его тонко чувствующая душа не могла не рассмотреть противоречия и несправедливости новой власти. Блок умер молодым, совершенно внезапно и неожиданно для окружающих. Но в чем-то его смерть была предопределена, поскольку вместе с ней в прошлое навсегда ушла и старая эпоха, которая сначала шагнула в революцию, а затем уже не смогла двигаться дальше.