А.П. Чехов вошел в литературу 80-х годов XIX века как новатор, во многом не похожий ни на предшествую­щих, ни на окружавших его в то время писателей. Нова­торство заключалось, в первую очередь, в выборе жанра: Чехов был мастером «малых форм», короткого рассказа. Также нетрадиционной была манера повествования, крат­кость, лаконизм; необычна и сама тематика рассказов. Так, одной из ведущих тем зрелого периода творчества Чехова становится изображение жизни русской интелли­генции. Используя разнообразные художественные сред­ства, автор создал ряд ярких, типичных образов предста­вителей трудовой и творческой интеллигенции, а также отразил проблемы и конфликты, возникавшие тогда в ее среде.

В рассказах вся интеллигенция как социальный слой, некая совокупность, людей, объединенных по профессио­нальному признаку и личным качествам, может быть раз­делена на трудовую (врачи, учителя) и творческую (ар­тисты, художники, музыканты), причем такое разделение иногда даже перерастает в антитезу, например в рассказе «Попрыгунья». Здесь представители творческой интелли­генции описаны явно сатирически: автор с пренебрежением относится к художнику Рябовскому, равно как и ко всем артистам, музыкантам и литераторам, бывающим в доме Ольги Ивановны, главной героини. Подчеркивается наи- гранность, неестественность слов и поступков, однообра­зие и пошлость, царящие в «творческой» среде. Образ Рябовского снижен: Чехов иронизирует над вечным утомлен­ным видом и фразой «Я устал», произносимой героем не­сколько раз с одной и той же театральной интонацией. Собственно, ход событий, развитие сюжета обнажают внут­реннюю сущность, скрытые за приятной внешностью по­роки Рябовского, считающего, как оказалось, любые свои действия, даже аморальные, оправданными «творческим» складом характера, непостоянством, склонностью к пере­менам.

В рассказе «Дом с мезонином» уже другой представи­тель творческой интеллигенции, художник, г-н N, пока­зан с иных позиций. Повествование ведется от первого лица, автор как бы прячется за маску рассказчика и пере­поручает повествование лицу, якобы принимавшему учас­тие в описываемых событиях, что создает эффект присут­ствия. У читателя создается впечатление достоверности, правдивости истории. Никакой сатирической окраски об­раза нет, сама история любви художника и Жени Волча- ниновой довольно трагична. Но есть, пожалуй, и черта, общая для Рябовского и г-на N: безволие, неумение от­стоять свои желания, интересы, убеждения; такие люди легко подвержены внешним воздействиям, они не борцы, предпочитают плыть по течению. Вероятно, поэтому судьба по воле автора даже не предоставляет им права нравствен­ного выбора: для Рябовского моральных проблем вообще не существует, художник же, г-н N, оказался явно слабее обстоятельств.

Чехов презирал и высмеивал пошлость во всех ее про­явлениях, в том числе и в творчестве. В рассказе «Ионыч» на вечере самой интеллигентной в городе С. се­мьи хозяйка читает роман, начинающийся словами: «Мо­роз крепчал...» Здесь Чехов демонстративно высмеивает литературные штампы, банальность, отсутствие новых, свежих идей и форм. Проблемы поиска нового в искусст­ве, в творчестве получат развитие в пьесах Чехова, в том числе в знаменитой «Чайке».




Не менее критично и строго изображает писатель и тру­довую интеллигенцию. В основном это врачи, что, веро­ятно, связано с профессией Чехова, а также учителя как самая образованная часть интеллигенции, от которой за­висит будущее. Своих героев, как правило, автор ставит перед выбором: приобщиться к серой массе пошлых, не­интересных людей, позволить втянуть себя в болото ме­щанского быта с его мелочностью и обыденностью или остаться личностью, сохранить человеческое достоинство, интерес к людям и ко всему новому. В рассказах показан весь спектр возможных решений проблемы. Пожалуй, крайним случаем является Беликов, герой рассказа «Че­ловек в футляре». Образ типичен при всей гротескности; Беликов — человек ограниченней, живущий в своем ма­леньком, глухом, испуганном мире с одной мыслью: «Как бы чего не вышло». Чехов использует интересный худо- жественный прием: перенос свойств человека, косвенно и иносказательно изображенных, на его вещи, прямо и кон­кретно: «И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике». Такие детали (как и многие другие, например, сам пред­мет, который преподавал Беликов, — греческий язык, мерт­вый, тоже помогающий герою уйти от реальности в свой мир) штрихами набрасывают четкий образ человека, жи­вущего в «футляре», мешающего жить себе и другим, учи­теля, про которого коллега говорит: «Признаюсь, хоро­нить таких людей, как Беликов, это большое удоволь­ствие».

Беликов показан в рассказе статичным, застывшим. В другом рассказе, «Ионыч», Чехов изображает изменение внутреннего мира, деградацию человека, не воспротивив­шегося окружающей пошлости. Вначале героя зовут док­тор Старцев, в финале — Ионыч. Чехов использует опять же деталь для изображения перемен в душе, в принципах, убеждениях, манере поведения, образе жизни доктора Стар­цева. Например, в начале знакомства с ним герой пред­почитает ходить пешком, ведет активный образ жизни: «Пройдя девять верст и потом ложась спать, он не чув­ствовал ни малейшей усталости, а напротив, ему казалось, что он с удовольствием прошел бы еще верст двадцать»; во второй части у него уже «своя пара лошадей и кучер»; в третьей — «тройка с бубенчиками». Сама композиция рассказа, параллелизм сцен в саду, отношения с Катери­ной Ивановной выявляют основные черты характера, под­черкивают необратимость процесса деградации, столь ло­гичного и закономерного в условиях всеобщего интеллек­туального и духовного застоя.

Однако в рассказе «Учитель словесности» главный ге­рой осознает опасность, заразительность быта и мещан­ства, хотя и после совершенной ошибки — женитьбы на внешне милой, но ограниченной девушке Манюсе. Рассказ заканчивается мыслью Никитина: «Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бе­жать сегодня же, иначе я сойду с ума!» Для него окружа­ющая обыденность невыносима. Чехов не показывает, что происходит с героем дальше, но важен сам факт решения бежать от пошлости. А в рассказе «Попрыгунья», как уже говорилось, творческой интеллигенции противопоставле­ны представители трудовой, доктора Дымов, Коростелев, Шрек. Пожалуй, их можно назвать наиболее близкими к авторскому идеалу: это люди труда, люди науки, самоот­верженные и незаметные одновременно. Дымов погибает трагически, случайно, нелепо; только после его смерти жена, Ольга Ивановна, понимает, чем он был в жизни для нее, друзей и больных, для науки. Дымов не смог сопро­тивляться пошлости в отношениях, в семье; однако он оказывается нравственно несравнимо выше, чем Ольга Ивановна и ее друзья, а после его смерти Коростелев вы­носит приговор житейской пошлости, вульгарности, фак­тически обвиняя Ольгу Ивановну в смерти талантливого, кроткого, незаменимого человека.

Мастерство Чехова-новеллиста состоит в том, что в ко­ротких зарисовках из жизни он сумел отразить типичные для своего времени типы, образы, отношения, сумел вых­ватить главное, сущностное, основное из происходящего вокруг. Изображение русской интеллигенции 90-х годов XIX века, для которого автор использовал искусную де­тализацию, сравнения, композицию рассказов, разные спо­собы повествования, представляет собой не только лите­ратурную, но и историческую ценность, помогает проник­нуть в мир русского общества того времени, пролить свет на вечную проблему роли интеллигенции в жизни России.