Мягкая ткань. Ее бережно ткали женские руки, порхая над ней, как мотыльки. Прочная ткань. Ее делали любя, чтобы она выстояла жизненные невзгоды. Красивая ткань. Ее соткали из самых красивых и добрых ниток. Они поют: «Полюбуйся нами, мы так свежи!»
Изящны ручки и ножки из дерева. Дерево… Его взрастило солнце, умыл дождик, заплел косы ветер, украсил иней, укрыл снег. Из его ствола и ветвей бережно (до невозможности) выточили эти изящные ножки и ручки. Пушистая, как снег, набивка. Ее локоны, как у малыша, непослушны и задорны. Она все время шуршит и корчит гримасы. К тому же, она — хохотушка. Они встретились… Пришли в гости к мастеру и подружились. Решили жить друг с другом, не ссорясь. Магазин. Неприятно пахнущая комната. Люди, люди… Люди везде: за окнами, в магазине. Они смотрят на диван и что-то говорят друг другу.
Дом. Большой дом, тоже полный людей. Гостиная: светлая и небольшая комната. Уют. Так приятно дивану стоять у стенки. И все смотрят на диван, и все любуются им. А он в ответ скромно улыбается…
Время идет. Бегут, толпятся годы. Наш диван из скромного диванчика превратился в дивана-барина, дивана-богатыря, дивана-государя. Он — тиран. Он — велик и нескончаем. Он бессмертен. На нем целыми днями восседает и «возлегает» его царь, его предводитель, его капитан — светлая голова Обломов. Ноги дивана — это атланты, на которых держится мир (и наш Обломов).
Его ткань — это море, это броня, это штурвал корабля. Набивка — это мозг, это вещество, смягчающее характер дивана и размягчающее характер хозяина, это уплотнитель мысли. Ах, жаль, что вас не было при таких торжественных моментах, как просыпание, пробуждение «капитана», схождение с трона-дивана, торжественное взбивание подушек и поправление одеял, легчайший сон после обеда.
