Мухояров Иван Матвеевич — брат Агафьи Матвеевны Пше-ницыной, персонаж, на первый взгляд, малоприметный, но являющийся важной пружиной в сюжете романа. Читатель узнает о М. от земляка Обломова, Михея Андреевича Тарантьева, аттестующего Обломову своего «кума»: «Это, брат, золотой человек, не чета какому-нибудь выскочке немцу! Коренной, русский служака, тридцать лет на одном стуле сидит, всем присутствием вертит, и деньжонки есть, а извозчика не наймет; фрак не лучше моего; сам тише воды, ниже травы, говорит чуть слышно, по чужим краям не шатается...»
С подобными персонажами мы также встречаемся в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя, в его комедии «Ревизор»: взяточничество и тупость чиновников, их лукавство и умение сорвать куш где угодно — эти черты соединены и в образе М. Наиболее близок ему Тарелкин («Дело» и «Смерть Тарелкина» А. В. Сухово-Кобылина).
М. — человек «лет сорока, с прямым хохлом на лбу и двумя небрежно на ветер пущенными такими же хохлами на висках, похожими на собачьи уши средней величины. Серые глаза не вдруг глядели на предмет, а сначала взглядывали украдкой, а во второй раз уже останавливались». М. постоянно прячет свои руки, словно стыдится их, — этот жест представляется многозначным: дело не только в красноте пальцев, в том, что они трясутся от неумеренного употребления спиртного. Руки М. — словно клешни, загребающие к себе все, вцепляющиеся мертвой хваткой в то, во что можно вцепиться. Подобно пушкинскому Скупому рыцарю, М. живет бедно, одевается небрежно и плохо, обладая достаточными средствами, — в этом сказывается определенная философия: чтобы никто не мог заподозрить его во взяточничестве. Зато он не отказывает себе в роскоши стола, справедливо полагая, что никто не увидит, что у него в желудке, а значит, и не сможет узнать о его средствах.
Жизнь потайная, не на виду, — это идеал и способ существования М., а потому так глубоко прячет он всегда свои интриги. И когда Обломов признается, что ничего не смыслит в барщине и оброке, не знает, богат он или беден, — опытный М. мгновенно понимает, что можно наложить лапу на все хозяйство Ильи Ильича. И рекомендует ему нового управляющего имением, Исая Фомича Затертого — прожженного мерзавца, несколько десятилетий упражняющегося в разорении помещиков под видом благодетельствования.
М. торопится жить, потому что на смену чиновникам его типа уже приходят другие — «прошло времечко... все молокососы перебили: ломаются, читают да говорят по-французски... все гадят нам...». Именно эта торопливость заставляет М. выслеживать отношения Обломова и Пшеницыной, чтобы суметь вовремя заставить Илью Ильича «прикрыть бесчестие», дав заемное письмо на имя Агафьи Матвеевны, которое немедленно будет переписано на его имя. И тогда уж наверняка окажется неисчерпаемым колодец, из которого собирается М. черпать средства. В результате точного расчета М. удается на протяжении какого-то времени выдавать сестре на хозяйство Обломова по пять-! десят рублей в месяц, забирая себе все доходы с Обломовки. И только приезд Андрея Штольца разрушил идиллию, напугав М. и лишив его службы.
Первая же реакция М. на то, что Штольц знаком с генералом, у которого он служит в департаменте, — выставить себя невиновным, подставив под удар Тарантьева. Никакие чувства ему неведомы: М. легко и охотно жертвует сестрой, «кумом», лишь бы спастись самому. Спустя какое-то время ему удается вновь устроиться на службу, жениться и наладить свою жизнь.
Подобная непотопляемость человека беспринципного, нравственно нечистоплотного станет одной из основных тем русской литературы к концу XIX в., а также оригинально преломится в XX в. в творчестве таких писателей, как М. М. Зощенко, М. А. Булгаков, В. В. Маяковский, Н. Р. Эрдман. Гончаров же во многом увидел ее первым, развив в этом смысле гоголевскую тему чиновничества.
