Ко времени возвращения писателя на родину минуло почти 8 лет с тех пор, как он задумал роман «Обломов». За эти годы он вынашивал свой замысел, но все же не переходил к активной творческой работе. В этой медлительности, казалось бы, проявились личные свойства писателя, прежде всего флегматичность его натуры. На самом деле основная причина творческой пассивности Гончарова заключалась в другом - в атмосфере политической реакции, господствующей в стране, в неясности перспектив русской общественной жизни. Когда в начале 1857 г. состоялось первое заседание Секретного комитета по крестьянскому делу и близость изменения старого уклада стала очевидной, замысел романа - о помещике, загубленном крепостничеством, - приобрел огромное значение, и писатель немедленно взялся за работу.

Летом того же года, уехав лечиться в Мариенбад, Гончаров в течение всего полутора месяцев закончил первую часть романа и вчерне написал остальные три его части. 20 августа, приехав в Париж, он уже читал роман Тургеневу, Фету и Боткину. В Петербурге среди служебных обязанностей целый год у него ушел на отделку написанного.

В начале 1859 г. «Обломов», давно уже ожидаемый публикой, появился наконец в первых книжках «Отечественных записок» и стал одним из самых выдающихся произведений предреформенных лет.

Второй роман Гончарова был как бы продолжением первого. В своей личной истории Обломов имеет много общего с Адуевым-младшим. Он выходец из той же среды и человек того же поколения. Он также воспитывался в любящей и заботливой патриархальной семье, также учился в Московском университете и отдал дань «розовой» романтике 30-х годов. Подобно Адуеву, он в двадцатилетнем возрасте приехал служить в Петербург, стал чиновником, заводил знакомства в обществе, считался «сносным женихом». Этому мягкотелому герою в новом романе также противостоит другой главный герой, воплощающий .трезвую деловитость.

Идейное осуждение дворянской бездеятельности и оправдание деловитости - такова основная авторская тенденция и в «Обломове». Но проведена она в новых, более значительных масштабах и в более широкой социальной перспективе. В художественном выражении этой тенденции автор пришел к еще более глубокому и отчетливому реалистическому ее преодолению, чем это было в первом романе.
В понимании характера ленивого и мечтательного помещика также гораздо сильнее проявились антикрепостнические убеждения Гончарова. Если в характере Адуева самой важной для автора стороной были надуманные романтические увлечения, то в характере Обломова для автора наиболее существенны его барская избалованность и вытекающие из него бездеятельность, бессилие ума и воли. Все это нашло в изображении Обломова под рукой уже созревшего художника законченное и по-своему заостренное раскрытие.


Обломов появляется в романе человеком не первой молодости, в прошлом пытавшимся служить, но уже отошедшим от всякой деятельности и ^е способным к ней вернуться. К тому же он наделен вялым, флегматическим темпераментом. Обломов не желает не только заниматься чем-нибудь, но даже вставать с дивана, одеваться, выходить на прогулку, бывать в обществе.

Автор видит в этой крайней степени инертности Обломова результат паразитической, патриархально-помещичьей жизни. Для раскрытия этой зависимости он и создает «предысторию» своего героя (сон Обломова). В ней он также подчеркивает крайнюю степень инертности всего хозяйственно-бытового уклада, изображает беспросветную лень, царящую в дворянской усадьбе, сонную одурь, овладевшую не только всей помещичьей семьей, но и ее дворовыми слугами. Обобщающим, почти символическим воплощением полного застоя и упадка усадебной жизни, в сюжете романа являются отношения Обломова с его крепостным дядькой Захаром, как и самый характер Захара, с его страшной ленью и неопрятностью, с его озлобленностью на каждое приказание барина и с холопской преданностью ему.

Вместе с тем писатель показывает, что социальная испорченность Обломова захватывает и его нравственное существо. При всей своей умственной и физической неспособности жить Обломов отличается удивительной душевной безмятежностью. Он глубоко убежден в законности и нормальности своей жизни. В его созерцательном уме сложилась своеобразная житейская «философия», согласно которой состояние «отдыха и покоя» вообще является «поэтическим идеалом жизни» и к нему надо стремиться при любых условиях.

В лице Обломова Гончаров создал такое полное и законченное воплощение патриархально-крепостнической инертности жизни, какого не было в русской литературе даже у Гоголя. При такой полноте и мотивированности изображения характер говорит сам за себя - его идейное отрицание вытекает из самой его сущности.

Однако характер Обломова не исчерпывается этим, понимание его писателем сложнее. Житейская «философия» Обломова заключает не только комическую апологию патриархально-крепостнического «покоя». В ней есть и попытка идеализации некоторых нравственных сторон этой жизни - ее «доброты», «радушия», «искренности». Так, рисуя Штольцу воображаемую усадебную идиллию, Обломов говорит: «В глазах собеседников увидишь симпатию, в шутке - искренность, незлобивый смех… Все по душе! Что в глазах, в словах, то и на сердце!».