Особенно тревожил Горького начавшийся раскол интеллигенции, в том числе и творческой. У писателя появляется естественное стремление осмыслить истоки депрессивного раздвоенного сознания. Этому Горький посвящает повесть «Жизнь ненужного человека» (сначала она называлась «Шпион», 1907).

Судьба антигероя вызвала по контрасту противоположные замыслы — романа «Павел Власов» («Сын») и пьесы «Безумцы» О московском восстании 1905 года: «драк не будет, но — будет пафос». Но работа над ними так и не началась. Остро беспокоили вести с родины. В момент внутренних борений Горький познакомился с А. В. Луначарским, А. А. Богдановым, В. А. Базаровым и др., которые, как ему казалось, помогли преодолеть сомнения. Это была группа отступивших от марксизма философов, развенчанных позже в книге «Материализм и эмпириокритицизм» (1909). Богданов выдвинул взгляд на мир как на единый организованный опыт. Луначарский отстаивал необходимость обожествить высшие духовные потенции. Горьковская мечта о подъеме народного сознания, единении всего человечества пришла в соприкосновение с богостроительной идеей. В результате таких раздумий была написана «Исповедь».

Эта повесть обычно замалчивалась критикой. Тогда как она имеет самые тесные связи со всем творчеством Горького. Герой повести Матвей, пережив катастрофу, ищет смысл жизни и веры. Как в рассказах 90-х годов, он «путешествует» по людским сердцам, видит в них мрак и запустение. Острое сочувствие вызывает судьба героя — закруженной смерчем зла «былинки». Непереносимое одиночество — «душа выгорает» — влекут Матвея к мечте о тайне всеобщего возрождения. Отдохновение он находит в предсказании Михаилы: «Будет время — вся воля народа вновь сольется в одной точке и — воскреснет бог!» Возможности «общей человечьей» энергии уравнены в повести с божественным чудом.

Нечто подобное могла почувствовать Ниловна, попади она в сходную обстановку. Теперь сам писатель считает, что «постепенно слагается коллективная психика, организуется мировой опыт…». А свою повесть толкует так: «Герой «Исповеди» Матвей понимает под «богостроительством» устроение народного бытия в духе коллективистическом…»1 Горький увлекся идеалистической идеей — самопроизвольным возникновением «коллективной души», изживающей трагическое разобщение. Не только «Исповедь» — письма, статьи «О цинизме», «Разрушение личности» несли в себе ощутимые отзвуки таких упований. В феврале 1912 года он писал: «Россию изучать надо? Верно и — ей-богу — пора! Очень пора и надобно изучать ее с корней, имея в виду не вопрос — какова она? — а вопрос — почему она такова?» Сам писатель начал это делать давно и успешно — в «окуровской» дилогии, других произведениях.

В «Городке Окурове» появляется оригинальный тип повествования. Оно идет от лица, лишенного конкретного облика, безымянного, но знающего вымышленный Окуров во всех деталях. Рассказчик как бы держит на ладони затейливый городок, стоящий на пересечении старых, истоптанных дорог,— их сравнением с линиями руки начинается произведение. Мягки тон и краски. Повесть рождена волнующей мыслью о «малой» России, затерявшейся в пространствах, оторванной от больших центров, о судьбах мещанского сословия, потерявшего «соответствующее званию место».

Окуров с единственным «культурным центром» — домом терпимости — «фелицатиным раишком» — узнаваем по творчеству и других писателей, например Мопассана («Заведение Телье»), Но для Горького обращение к этому грешному мирку только верхний слой раздумий. Постепенно открывает он здесь неординарные натуры. В Окурове есть свои мудрецы (Тиунов), поэты (Де-вушкин), силачи и смельчаки (Бурмистров), красавицы (Глафира) … Но начисто отсутствуют знание, творчество, героизм, любовь. Все это вызывает авторскую печаль: гибнет самобытность людей. Сами окуровцы находятся в состоянии какого-то брожения, смутной неудовлетворенности. А ведут себя странно, алогично, руководствуясь причудливыми представлениями о жизни. Потому и не может «первая голова» городка Тиунов объяснить смысл происходящего. Духовная энергия растрачивается впустую. Зачем же тогда писатель затеял объемную вторую часть — дилогии — повесть «Жизнь Матвея Кожемякина»? Заглавный герой-повествователь ведет летопись города (события первой повести занимают здесь малую долю) с одной целью — рассказать правду, чтоб более никому «не изведать такого горя, кое нас съело».В 1932 г. Горький назвал устрашающие признаки «окуровщины»: «древний идиотизм», «зоологический индивидуализм слепых», себялюбие, «самость», ячество, зависть, жадность. Многие картины, сохраненные памятью Матвея Кожемякина, не менее ужасны. Навсегда его потрясает трагичная смерть юной красавицы Палаги, выданной против ее воли замуж за старого и жестокого Савелия Кожемякина и забитой ревнивцем-мужем. «Древний идиотизм» такой практики не только привычен, но и узаконен в Окурове. «Летописца» интересует не столько драматические события, сколько их истоки в сонной, «замшелой» душе. Властитель несчастной Палаги чинит расправу над нею с полной уверенностью в необходимости, «разумности» своих действий. Устоявшимися, привычными были низменные побуждения и других «окуровцев». Певчий Ключарев с удовольствием ведет счет подлостям и порокам окружающих, стремится растлить Матвея. Савка наслаждается кровавыми драками, мечтает подсыпать яду отцу и сыну Кожемякиным, завладеть их богатством и Палагой. А могучий, смелый Маклаков бессмысленно растрачивает свою силу, спиваясь, гибнет.

Насилие, вопиющий цинизм, преступные помыслы, стихийные порывы — перемешанные в разных «пропорциях» определяют поведение большинства жителей Окурова. Поэтому Матвей на сетования Тиунова, не умеющего разобраться в происходящем, отвечает: «Я тоже ничего не понимаю». Саморазрушение, самоистязание «окуровцев» не укладывается в сознании свидетеля их темной жизни. Между тем Горький (как и главный герой повести) обратился к истории городка вовсе не только для фиксации уродливых явлений. По крупицам «собирает» Кожемякин яркие мысли, добрые чувства горожан. Прихотливо развивается, исподволь нарастая, эта внутренняя тема произведения. С детских лет Матвей тянется к дьячку Кореневу, обучающему его грамоте, прививающему стремление к знаниям. Солдат Пушкарь заставляет задуматься над причинами безобразных порядков в городке, дает урок мудрого восприятия человеческих слабостей. Самоотверженное чувство Палаги к Матвею, ее поэтическое мироощущение открывают юноше красоту и величие женской любви. Горький умеет высечь искру из столкновения противоположных переживаний. Духовное бытие Кожемякина обогащается поиском правды. А повествование обретает напряженность диалогов и монологического начала.

Вполне можно сказать, что Кожемякин пишет историю и своей души. Его благодарность незаурядным натурам перерастает в жажду преображения окуровской жизни. Ненадолго Матвей сближается с дядей Марком, который объединил наиболее интересных, активных граждан. Но в этом кружке Кожемякин так и не нашел стремления помочь «никчемным, некудышным» людям. Лишь на закате дней своих он встречает Любу Матушкину, мечтающую о просвещении разума, пробуждении сердец. Появление Любы среди «окуровцев» символично. Символична и сцена смерти Кожемякина, покинувшего темную жизнь весенним, «радостным утром».