О первых литературных опытах М. Горького известно не много. Писал стихи и романтические поэмы, самой крупной из которых стала «Песня старого дуба». Строка из нее: «Я в мир пришел, чтобы не соглашаться» — могла бы служить эпиграфом ко всему творчеству писателя. Но популярность и славу Максиму Горькому принесло не поэтическое творчество, а овеянные романтизмом сказки, легенды, притчи и «правдивые рассказы» о босяках, лейтмотивом которых стал мотив «несогласия» с действительностью, готовность борьбы с ней.

В очерке «Читатель» М. Горький писал:

* «Мы, кажется, снова хотим грез, красивых вымыслов, мечты и странностей, ибо жизнь, созданная нами, бедна красками, тускла, скучна! Действительность, которую мы когда-то так горячо хотели перестроить, сломала и смяла нас… Попробуем, быть может, вымысел и воображение помогут человеку подняться ненадолго над землей и снова посмотреть на ней свое место, потерянное им».

Горький сетует на то, что человек больше не борется, а только «приспосабливается», что он «утратил гордость своим первородством», не чувствует себя царем земли и не замечает, что своими руками поставил преграду «на пути к свободному творчеству жизни, в борьбе за свое право ломать, чтобы создавать». В этом же очерке Горький как писатель-романтик адресует гневные слова писателю-реалисту: «Ты нищ, для того чтобы дать людям что-нибудь действительно ценное… Твое перо слабо ковыряет действительность, тихонько ворошит мелочи жизни… Ты уверен, что это полезно — рыться в мусоре буден и не уметь находить в них ничего, кроме печальных, крошечных истин, устанавливающих только то, что человек зол, глуп, бесчестен, …что он бессилен и жалок, один сам по себе? » Используя художественный вымысел, сам Горький стремился заставить читателей « подняться ненадолго над землей », обратить внимание на «внемировые», «внежизненные» ценности.

Под влиянием популярных на рубеже веков философских учений, особенно идей Ф. Ницше о «сверхчеловеке», пренебрегающем общепринятой моралью, в ранний период творчества Горький видел в человеческой слабости источник зла и несвободы личности. Он считал слабоволие и слабосилие уязвимыми местами русского национального характера. И потому в своих произведениях противопоставлял силу-красоту и слабость-уродство.

На глубинном уровне такое противопоставление роднит ранние романтические и реалистические произведения Горького. Силу и слабость он соотносит друг с другом как идеал и реальность. Причем любовь писателя к приему антитезы проявляется на всех уровнях: противопоставляются ранние романтические и реалистические произведения; внутри произведений противопоставляются герои — Сокол и Уж, Челкащ и Гаврила, Мальва и Яков, дед Архип и Ленька, Ларра и Данко, женские и мужские характеры (Лойко и Радда). Для противопоставления романтического идеала суровой реальности Горький использует определенные приемы. Так, например, в романтических произведениях он подчеркивает красоту и совершенство мира и человека. Свободного мира и свободного человека. А донести до читателя свое видение, свое понимание действительности в ранних рассказах Горькому во многом помогает образ героя-автора.

Для наиболее яркого и полного художественного воплощения своих идей Горький обратился к жанрам легенды и притчи, в которых мотив силы соединяется с мотивом красоты и преподносится в возвышенно-романтическом ореоле (герои ранних рассказов Горького, как правило, цыгане или молдаване, живут в соответствии с законами природы, а их внутренняя красота и сила соответствуют их внешней привлекательности). Таковы легенды о Лойко Зобаре и Радде, о Ларре и Данко в романтических рассказах «Макар Чудра» (1892) и «Старуха Изергиль» (1895). При этом образ рассказчика, то, как он воспринимает и оценивает окружающий мир, услышанные истории, какими видит героев, играет очень важную роль в раскрытии авторской позиции.
В рассказе «Макар Чудра» Горький попытался разрушить устоявшиеся традиционные представления о миропорядке, добре и зле. Изображенная в начале повествования вполне реалистичная картина постепенно превращается в некую «перевернутую» реальность. Макар Чудра из старого цыгана, похожего на старый дуб, «обожженный молнией, но все еще мощный, крепкий и гордый силой своей», превращается в некое подобие языческого бога, которому ведомы иные истины. Ты славную долю себе выбрал, сокол. Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай — вот и все! Разве ты сам — не жизнь?» — вещает он.

* «Учиться и учить, говоришь ты? — спорит Макар Чудра со своим собеседником. — А ты можешь научиться сделать людей счастливыми? Нет. Не можешь. Ты поседей сначала, да и говори… Идешь ты, ну и иди своим путем, не сворачивая в сторону. Прямо и иди. Может, и не загинешь даром. Вот и всё, сокол!» Старый цыган предлагает свой рецепт счастья: «Так нужно жить: иди,”иди — и все тут. Долго не стой на одном месте — чего в нем? Вон как день и ночь бегают, гоняясь друг за другом, вокруг земли, так и ты бегай от дум про жизнь, чтоб не разлюбить ее. А задумаешься — разлюбишь ее, это всегда так бывает»

Макар Чудра, обращаясь к своему собеседнику (автору-рассказчику), не случайно называет его соколом. В таком обращении виден образ, близкий цыганскому духу, образ гордой и смелой птицы. Превознося свободу как главную жизненную ценность, цыган предлагает вниманию своего слушателя «одну быль», запомнив которую, тот должен стать по-настоящему «свободной птицей». Такой «свободной лти»цей» был и Лойко Зобар, удалой, бесстрашный молодой цыган, красавец с очами, «как ясные звезды», с улыбкой, как «целое солнце».

* « Взглянет он тебе в очи и полонит твою душу, и ничуть тебе это не стыдно, а еще и гордо для тебя. — говорит о Лойко Макар Чудра. — С таким человеком и сам лучше становишься… Это был товарищ! И мудр, как старик, и сведущ во всем, и грамоту русскую и мадьярскую понимал. Бывало, пойдет говорить — век бы не спал, слушал его! А играет — убей меня гром, коли на свете еще кто-нибудь так играл!.. Каждая жила в твоем теле понимала ту песню, и весь ты становился рабом ее. И коли бы тогда крикнул Лойко: «В ножи, товарищи!» — то и пошли бы мы все в ножи, с кем указал бы он». «Все он мог сделать с человеком, и все любили его, крепко любили», только гордая красавица Радда не смотрела на парня, а то и подсмеивалась над ним.

«О ней, этой Радде, словами и не скажешь ничего. Может быть, ее красоту можно на скрипке сыграть, да и то тому, кто эту скрипку, как свою душу, знает ». Образы этих близких по духу молодых людей глубоко поэтичны и величественны. Оба они «царственно» красивы, горды и независимы, но их эгоистичность мешает им обрести счастье в любви: они гибнут, отказываясь от своего чувства, потому что ради него им пришлось бы пожертвовать свободой..

Лойко Зобару гордость не позволяет стать рабом любви к «гордой королеве» Радде, она же требует от него невозможного — покориться ей как старшему, поклонившись в ноги перед всем табором и поцеловав ее правую руку. Оба заранее предвидят трагическую развязку, но другого пути для них нет. Своей гибелью герои утверждают, что истинное счастье — это абсолютная свобода.

Форма рассказа о Лойко и Радде напоминает притчу — один из самых популярных жанров в Библии, но совершаемоеЗобаром убийство подано таким образом, что слушатель не ощущает ужаса или осуждения. Напротив, он восхищен величием, красотой чувств, духом свободы и нежеланием одного человека покориться воле другого. Под впечатлением услышанного от Макара Чудры рассказчик начинает воспринимать мир по-новому: в рокоте моря ему слышится « мрачный и торжественный гимн» сильным и красивым людям, способным жить свободно, не повинуясь ничьей воле.