Тема ренегатствующей интеллигенции была очень злободневной. Она привлекала внимание предшественников Горького — Помяловского и Щедрина, была одной из магистральных в творчестве Чехова, украинских писателей — И. Франко, П. Мирного, несколько позже — М. Коцюбинского и других. Горьковская сатира на «образованных» и «культурных» мещан была особенно острой и беспощадной, ибо велась с позиций пробуждавшегося пролетариата. Это почувствовали современники. Известный прогрессивный критик Е. Соловьев-Андреевич писал: «Горький по адресу интеллигенции наговорил много «неприятностей» и «дерзостей», но… эти дерзости превосходнейшие, и большое спасибо молодому писателю, потому что на самом деле мы омещаниваемся».
В мире капитала и погони за наживой, в атмосфере бессердечия, ханжества, лицемерия страдает под тяжестью непосильного труда, под бременем нищеты простой человек, разыгрываются жизненные драмы и трагедии. Но в этом же мире загораются искры протеста, надежды и веры в наступление справедливой жизни. Рождение новых идеалов, нового человека, как показывает Горький, происходит в острых коллизиях социальной борьбы, в трагических столкновениях противоречивых тенденций в среде самих тружеников.
Уже в одном из самых ранних рассказов — «Дед Архип и Ленька» (1893), говоря о бесчеловечии собственнического мира, о непримиримой борьбе между сытыми и голодными, Горький в то же время раскрывает прекрасную душу мальчика, еще не отравленную чувством собственничества. Если дед Архип, объясняя внуку устройство жизни в собственническом мире, только констатирует факт, будучи уверенным, что это нерушимо, то у Леньки зарождается протест против порядков в мире богачей. Он осуждает и своего деда, который ради денег идет на мелкое воровство.
В рассказе «Емельян Пиляй» (1893) Горький показывает, как нужда ставит человека на грань преступления.
* «Какая моя жизнь? — говорит Пиляй.— Собачья жизнь. Нет ни конуры, ни куска,— хуже собачьей! Человек я разве? Нет, брат, не человек, а хуже червя и зверя!» И все же в нем скрыты черты настоящего человека. Решив с целью грабежа убить купца, Емельян кончает тем, что спасает женщину, пытавшуюся покончить с собой, отказывается от денег, которые она в благодарность предлагала ему, — «не до того было, не до денег», деньги разрушили бы торжественность момента: ведь у Пиляя «лучше этого… в жизни-то за все сорок семь лет ничего не было!»
И дело не только в том, что он спас человека,— с ним заговорили по-человечески. В Емельяне живет неистребимая любовь к людям, но не угасает в нем и ненависть к угнетателям. Однако это гнев человека, который пока еще бессилен перед «грабителями и кровопийцами».
