Федор Михайлович Достоевский — удивительно тонкий и вдумчивый писатель, сумевший разглядеть черты русского национального характера и верно, без лишней сентиментальности передать его черты в своем романе «Униженные и оскорбленные». Можно сколько угодно полемизировать, что герои Достоевского, изломанные жизнью, не дают той картины истинной России, какую видели Пушкин и Лермонтов, Некрасов и Тургенев... Но, прочитав роман «Униженные и оскорбленные», поражаешься правде жизни, схваченной автором, сумевшим обрисовать характерные черты русского национального характера в Женских образах: Наташи Ихменевой и Кати и мужских — Ивана Петровича и Алеши. Жертвенность отличает Наташу. Она способна глубоко и искренне любить, забыть себя, собственное достоинство ради любимого. Ведь точно знала, что недолговечно счастье, а бросилась в объятия Алеши, как в омут. Теперь она не сожалеет ни о чем находит в себе мужество не попрекать любимого. Лишь другу Ивану Петровичу, поверяет свои сокровенные мысли. «Вот и кончилась наша любовь. Полгода жизни! И на всю жизнь,— прибавила она, сжимая руки. Ее рука горела... — Видишь, Ваня: ведь я решила, что я его не любила как ровню, так, как обыкновенно женщина любит мужчину. А любила его, как... почти мать. Мне даже кажется, что совсем и не бывает на свете такой любви, чтоб оба друг друга любили как ровные, а?... говорили, что он без характера и... и умом не далек, как ребенок. Ну, а я это-то в нем и любила больше всего... веришь ли этому?... и будь он хоть чем-нибудь другой, с характером ль, умнее, я бы, может, и не любила его так...» Еще «оригинальнее», самоуничижаясь, относится к любви Катя. «...Она сама нарочно растравляет свою рану (любовь), чувствуя в этом какую-то потребность,— потребность отчаяния, страданий...» Но самое интересное, что безвольный, эгоистичный и избалованный Алеша принимает такое отношение женщин спокойно, требуя от них полнейшей самоотреченности. Он «любит» обеих, ему «трудно» сделать выбор между бедной Наташей и Катей с миллионным состоянием. Алеша покорно ждет своей участи. (Как это похоже на современных мужчин, похваляющихся своими несуществующими достоинствами.) Далее Достоевский приводит удивительный диалог двух любящих женщин, решающих, с кем возлюбленному будет лучше, а кто должен уйти, пожертвовав собой ради его счастья. Катя спрашивает Наташу: «Я хочу... я должна... Ну я вас просто спрошу: очень вы любите Алешу? — Да, очень. — А если так... если вы очень любите Алешу... то... вы должны любить и его счастье...» Наташа понимает, что, кроме любви, князя интересуют деньги, а тут преимущество на стороне Кати. Катя почти клянется: «Я буду его очень любить, Наташа, и вам обо всем писать...» И невольно задаешь вопрос — чем заслужил Алеша такую любовь этих необыкновенных женщин? Ведь ни умом, ни характером, ни богатством не блещет. «Добрый»,— говорят некоторые современные критики. Но разве по-настоящему добрый человек принял бы жертву Наташи, заранее зная, что не на что жить, а отец денег не даст — эта женитьба против его воли. Наташа живет в «ужасной квартире», а себе Алеша снимает превосходную. Он позволяет себя обожать, «огорошивая» влюбленную в него Наташу неприятными для нее познаниями. У него не хватает ни ума, ни душевной теплоты, тобы оградить любящую его женщину от трудностей. Он действительно ребенок. Только вот в чем беда, он останется им веч- Очень удобно жить, не думая ни о чем, не отвечая ни за себя, й за живущего рядом. Достоевский гениально изобразил национальную черту русского мужчины — безответственность и «детскость». До старости все считают себя детьми. Сначала цепляются за материнскую юбку, потом за «женину». И как бы ни старался Достоевский придать Алеше черты положительного героя, не получается полюбить его. Рядом — умный, самоотверженный, влюбленный Иван Петрович, но Наташа его не любит. Парадокс, который встречается в жизни на каждом шагу, но ни понять, ни объяснить его невозможно. Только разве «загадочностью» русского характера, ничем другим. Поздно Наташа поняла: «Ваня, зачем я разрушила твое счастье?» И в глазах ее я прочел: «Мы могли быть навеки счастливы вместе!» Но в том-то и дело, что это сослагательное наклонение. А в реальной жизни таких не любят. Остается восхититься гениальности Ф. М. Достоевского, сумевшего увидеть типичные черты русского национального характера и ярко, точно, без прикрас вывести его на страницах своего произведения. С годами черты характера усугубились или обострились, но так было заложено, вероятно, изначально: сильная, умная, понимающая, самоотверженная женщина и слабовольный, позволяющий себя обожать неизвестно за какие заслуги инфантильный мужчина. Есть, конечно, исключения, но они лишь подтверждают правила.