Творческая судьба Гоголя в 1840-х годах была драматичной и сложной. В это время обнаруживаются — и чем дальше, тем больше — признаки глубокой духовной драмы великого писателя, сущность и причины которой все еще недостаточно прояснены. Свою роль в эволюции мировоззрения Гоголя сыграли его длительная оторванность от России, воздействие его новых друзей из славянофильских и консервативных кругов общества, что содействовало укреплению в нем иллюзорных надежд на «просвещенного монарха», росту религиозных настроений и т. д. Гоголь был убежден, что именно ему свыше дано быть прямым учителем жизни, наставлять людей истине и тем самым сыграть какую-то необыкновенную и даже мистическую роль в обновлении России на религиозных началах. Уже в I томе «Мертвых душ», задумываясь над своей таинственной миссией, он писал в последней главе о «непостижимой связи», которая таится между ним и Русью, и о том, что очи его освещаются при этом «неестественной властью».

Гоголь предсказывал, что в последующих томах «Мертвых душ» перед читателем «предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире…». Уже тогда Белинский с большой осторожностью и тревогой писал: «Много, слишком много обещано, так много, что негде и взять того, чем выполнить обещание, потому что того и нет еще на свете…». Очевидно, по этой причине напряженная работа Гоголя над II томом шла с большим трудом. Писатель не мог не ощущать, так сказать, «сопротивления материала». Русская действительность еще не давала ответы на вопросы, которые так волновали тогда писателя: «Где же тот, кто бы на родном языке русской души нашей сказал бы нам это всемогущее слово: вперед?».

В 1845 г. II том был окончен и в том же году автором уничтожен. После этой неудачи Гоголь решил высказать дорогие ему идеи о преображении людей, о путях их нравственного воскрешения не в художественном произведении, а в публицистике, в сборнике статей и писем. В конце 1846 г. он опубликовал «Выбранные места из переписки с друзьями», в которых ясно ощущается предвидение грозящей России катастрофы. Поэтому Гоголь решается указать читателям путь спасения, представляющийся ему совершенно реальным и очевидным: нравственное совершенствование, способное очистить и объединить всех людей независимо от их социального положения. В книге отражены высота нравственной требовательности писателя не только к другим, но и к самому себе, его напряженные раздумья над человеческой психологией, важные суждения о литературе и театре, о специфике творческой работы. Но там же содержались и религиозно-патриархальные идеи Гоголя о возможности христианского единения крестьян и помещиков.

Появление «Выбранных мест…» вызвало решительный протест передовой русской общественности. Резко выступил против этой книги Белинский в своем знаменитом письме к Гоголю (1847). Оно произвело на Гоголя сильное впечатление. Он признавал, что в гневных обличениях критика была своя правда. Гоголь не все принял в письме, но оно заставило его глубоко задуматься. «Мне казалось только непреложной истиной,— отвечал он Белинскому,— что я не знаю вовсе России, что многое изменилось с тех пор, как я в ней не был». Гоголь вновь принимается за работу над 11»томом. Однако от основных идей «Выбранных мест…» он все же, судя по всему, не отказался. Мысль о возможности нравственного возрождения своих героев не была им оставлена.

Разумеется, могучий талант Гоголя-реалиста проявился и во II томе. Но наряду с яркими реалистическими образами там возникли надуманные, искусственные фигуры идеального помещика Костанжогло, добродетельного откупщика Муразова, которые должны были, по замыслу писателя, воплотить здоровое начало русской национальной жизни. Гоголь остался недоволен и новой редакцией II тома. Он не видел в нем той высшей правды, к которой стремился, не мог не понимать, что и в художественном отношении том остался непревзойденным. 12 февраля 1852 г. писатель сжег рукописи II тома «Мертвых душ» (до нас дошла только часть черновых вариантов). Через 10 дней он умер.