Я полагаю, что высказывание Андрея Вознесенского о Пастернаке надо понимать как присутствие в нашей жизни поэтического мира, погружаясь в который читатель как бы ощущает все мироздание.
У Пастернака особый поэтический строй, ритмика стиха, которые позволяют поэту одновременно в деталях отражать капельки дождя, шум елового бора и целую эпоху, с революциями и войнами. Известно, что личностью поэта интересовался И. Сталин. Конечно, интересовался с определенной целью. В этот ответственный для поэта момент за него заступился Илья Эренбург. Он не побоялся сказать вождю народов, что Пастернак — большой поэт.
Лично мне в поэзии Пастернака нравится какая-то детская искренность и открытость перед миром. Все детали жизни и окружающего мира поэт видит как бы в первый раз. Удивление и восторг ощущаются у него почти в каждом стихотворении. Все его поэтические ассоциации необычны и даже фантастичны. Но, с другой стороны, поэзия Пастернака дышит детской тягой к традициям. Известно, что дети любят все, что связано с традициями их семьи, с восторгом ожидают семейных праздников. В «Охранной грамоте» Пастернак писал: «Всем нам является традиция, всем обещала свое лицо, по-разному свое обещание сдержала. Все мы стали людьми в той мере, в какой людей любили и имели случай любить».
Любовь к людям — это тоже, я считаю, идет от «детскости» поэта. Она постоянно нарастает в его творчестве. В качестве примера можно привести три строфы из стихотворения, которое дало название его сборнику стихов «На ранних поездах»:
Сквозь прошлого перипетии
И годы войн и нищеты
Я молча узнавал России
Неповторимые черты.
Превозмогая обожанье,
Я наблюдал, боготворя.
Здесь были бабы, слобожане,
Учащиеся, слесаря.
В них не было следов холопства,
Которые кладет нужда,
И новости и неудобства
Они несли как господа.
Такое отношение к миру можно бросить в лицо тем людям, которые не любят России и обвиняют русский народ в холопстве.
Мне нравится в поэзии Пастернака какая-то очень человечная стеснительность, сдержанность. Например, он пишет:
Мне по душе строптивый норов
Артиста в силе: он отвык
От фраз и прячется от взоров,
И собственных стыдится книг.
Пастернаку принадлежит и известная поэтическая строка: «Быть знаменитым некрасиво». Почему поэт стыдлив?
Почему «быть знаменитым некрасиво»? Я думаю, не только потому, что это чисто нравственные моменты, но суть еще и в стремлении поэта соединить свое личное с огромным миром людей и их традиций, совместить наивность ребенка с мудростью пожилого человека.
Хотя в творчестве Пастернака много стихов об искусстве, я полюбил его поэзию — даже в таких стихах — за отражение жизни. Например, в его знаменитом стихотворении, где лирический герой «вышел на подмостки», разговор вроде бы ведется об искусстве, и в то же время:
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе,
Жизнь прожить — не поле перейти.
Концовка поражает глубоким пониманием жизни и судьбы человека. Недаром это стихотворение так любил читать со сцены Владимир Высоцкий, творчество которого — сама жизнь.
Понимание поэтом трагедии жизни порождает в душах читателей ощущение неблагополучия мира, лишает их равнодушного отношения к окружающей действительности. Поэтический мир Бориса Пастернака дорог нам еще и тем, что он помогает нам оставаться добрыми и честными людьми вопреки всем ухищрениям зла.
Стихи Б. Пастернака о природе — не обычные пейзажные зарисовки. На первый взгляд, он говорит о том же, что и все поэты, — о веснах и зимах, о рассветах и закатах. Но эти стихи — не о жизни природы, а о природе самой жизни — всепроникающей, все заполняющей собою. Жизнь как мощная всеобъемлющая стихия — вот подлинное содержание лирики Б. Пастернака. Именно ее поэт прозревает в смене времен года, в любой картине природы. Она — предмет постоянного удивления и восхищения, и потому так поражают поэта самые обыденные явления:
Это, как в прежние времена,
Сдвинула льдины и вздулась запруда.
Это поистине новое чудо,
Это, как прежде, снова весна.
В стихах Б. Пастернака постоянно звучит мысль о жизненности природы. Деревья, травы, облака, ручьи — все свидетельствует о жизни, о ее напряженном биении. И потому все они — носители истины и могут учить человека правде и добру («На свете нет тоски такой, которой снег бы не вылечивал»). И все самое ценное тогда может заключаться в одном кустике:
Когда случилось петь Дездемоне, —
А жить так мало оставалось, —
Не по любви, своей звезде, она, —
По иве, иве разрыдалась.
Когда случилось петь Офелии, —
А горечь грез осточертела, —
С какими канула трофеями?
С охапкой верб и чистотела.
Природа в поэзии Б. Пастернака — не объект описания, а главный герой и двигатель событий. Природа чувствует и мыслит, совершает поступки, обладает характером и психологией. Побывав в Венеции, Б. Пастернак писал: «Итак, и меня коснулось это счастье. И мне посчастливилось узнать, что можно день за днем ходить на свиданья с куском застроенного пространства, как с живой личностью». В его поэзии пейзаж воспринимается как неповторимая, самобытная личность:
И вот ты входишь в березняк.
Вы всматриваетесь друг в дружку.
Стертые, примелькавшиеся олицетворения у Б. Пастернака обретают новую жизнь. Например, мы часто говорим: «дождь идет». А у Б. Пастернака читаем: «Скорей со сна, чем с крыш, скорей забывчивый, чем робкий, топтался дождик у дверей».
У Б. Пастернака природа действительно живет своей жизнью, у нее есть свои симпатии и развлечения: тучи играют в горелки, гром занимается фотографией, ручьи поют романс. У природы есть свое собственное лицо:
И блестят, блестят, как губы,
Не утертые рукою,
Лозы ив, и листья дуба,
И следы у водопоя.
Ощущая природу как уникальную личность, Б. Пастернак не мог не видеть органической связи природы и истории. Отзвуки войны и революции — в целом ряде его пейзажей:
Или пыльным рынком тучи,
Как рекруты, за хутор, поутру,
Брели не час, не век,
Как пленные австрийцы...
Теперь граница между человеком и природой стирается в ощущении бурного и стихийного движения, вихря, напора
Ветер в степи, фыркай, храпи,
Наотмашь брызжи и фыркай!
Что тебе сплин, рокот крапив,
Лепет холстины по стирке.
Природу и историю поэт воспринимает не как сторонний наблюдатель, а как непосредственный участник одного бесконечно длящегося события — события жизни.
Б. Пастернак часто говорил об «одинокой современной душе». Однако сам факт существования стихов Б. Пастернака говорит о том, что эта беда человеческого существования не такая уж непоправимая. Он утверждал единство бытия и своей поэзией открывал человеку глаза на чудо творения.
