Cочинение «Жюльен Сорель – художественный анализ»

иционное республиканское свободомыслие еще вело ожесточенные бои на окраинах, но в таких странах, как Франция и Англия, уже выдыхалось и мельчало, словно предчувствуя свой неминуемый закат и подспудное вызревание иной по своим корням и установкам революционности. Но если в признаниях романтиков дореволюционное распутье возвестило о себе скорее иносказательно, то Стендаль — один из немногих, в чьем творчестве оно себя осмыслило впрямую, без обиняков. Отсюда — особая повествовательная структура «Красного и черного», равно как и других стендалевских книг.

Стендаль не терпит загадок, дразнящих недосказанностей, как избегает он и пространной живописи словом. Собранности ясность, точность — основные приметы его «почерка». Под его писательским микроскопом находится умело и не случайно выбранный срез житейского пласта — всякий раз неповторимей способ личности строить свою судьбу. Здесь он хочет добиться полной отчетливости, остальное для него подсобно. Он предельно лаконичен в воссоздании быта, пейзажей, портретов; его мало занимает и собственно интрига — в ней нет запутанных ходов, ответвлений, неожиданных подвохов. У «Красного и черного» открытая и стройная, одностержневая композиция, она позволяет сосредоточиться не столько на происшествиях, сколько на мыслях и переживаниях. Ритм рассказа подлинен той же задаче, в нем нет плавного нарастания от завязки к высшему напряжению. Он намеренно неровен: замедленное течение аналитико-психологических отрывков чередуется со скупыми и беглыми зарисовками, затем уступает место стремительному рывку в узловых и поворотных моментах, чтобы вскоре опять войти в русло неторопливых наблюдений за мельчайшими оттенками сердечных перемен. Стендаль не раз повторял, что без математически строгого, предельно простого стиля не может существовать текучий, изменчивый поток, образующий самую для него важную историю духовных поисков и открытий. Очищенный от витиеватых красивостей, жертвующий всеми изысками ради сути, шероховатый и естественный слог Стендаля не ворожит, не зачаровывает, а прежде всего пробуждает и держит в постоянной напряженности наше аналитическое сознание. Особая неотразимость по-своему захватывающей поэзии «Красного и черного» — в приобщении нас к работе всепроникающего интеллекта, не останавливающегося ни перед какими запретами, не довольствующегося приблизительными намеками и рвущего все покровы в своей жажде докопаться до сокровенных секретов душевной жизни, распутать и сделать явной подспудную логику сердца, в которой преломилась трагическая логика текущей истории.