Из эпилога романа мы ничего не можем узнать о будущем Нехлюдова. «Дело его с Катюшей было кончено. Он был не нужен ей, и ему это было и грустно и стыдно. Но не это теперь пугало его. Другое дело не только не было копчено, но сильнее, чем когда-нибудь, мучило его и требовало от него деятельности». Но он не знал, как приступить к ней. «Все то страшное зло,- пишет Толстой,- которое он видел и узнал за это время… все это зло… торжествовало, и не виделось никакой возможности не только победить его, но даже понять, как победить его». Мы расстаемся с Нехлюдовым в тот момент, когда он пытается в Евангелии найти ответ на вопрос о том, как исправить зло жизни.

Подобный финал произведения не мог удовлетворить взыскательного автора. Роман был задуман как история «воскресений» каждого из его главных героев. Но в эпилоге судьба главного героя не получила своего завершения, и, сообщив в конце романа, что «для Нехлюдова началась совсем новая жизнь»! Толстой как бы пообещал читателям написать продолжение романа: «Чем кончится этот новый период его жизни, покажет будущее».

И действительно, в дневнике Толстого 900-х годов есть записи, свидетельствующие о намерении продолжить «Воскресение», показав «крестьянскую жизнь» Нехлюдова. Этот интересный замысел «позднего» Толстого, как и многие другие, остался неосуществленным.

1 июля 1890 года Толстой доверил дневнику новый замысел: «Хорошо бы написать историю человека доброго, нежного, кроткого, милого, образованного, умного, но живущего по-господски». В самых резких выражениях охарактеризовав «господскую» жизнь, Толстой заканчивает запись словами, которые уже приводились нами выше: «Нельзя быть добрым человеку, неправильно живущему». Мы приводим их снова потому, что видим в них ключ не только к таким толстовским образам, как Нехлюдов из «Воскресения», Иртеньев из рассказа «Дьявол», Сарынцев из пьесы «И свет во тьме светит», отец Сергий из повести, названной его именем. Этот этический принцип определил и судьбу одного из любимейших персонажей писателя - главного героя его пьесы «Живой труп» Федора Протасова, милого, душевного, честного, но потерявшего себя, беспутного человека. Протасов бежит из благоустроенного добропорядочного общества, где 40 лет проходила его жизнь, опускается на «дно», обитает в том самом Ржановом ночлежном доме, который еще в 1886 году Толстой описал в «Так что же нам делать?».




«Всем ведь нам в нашем круге, в том, в котором я родился,- говорит Протасов,- три выбора,- только три: служить, наживать деньги, увеличивать ту пакость, в которой живешь. Это мне было противно, может быть, не умел, но главное, было противно. Второй - разрушать эту пакость; для этого надо быть героем, а я не герой. Или третье: забыться - пить, гулять, петь. Это самое я и делал. И вот допелся». Протасову не по душе обывательская жизнь без «изюминки», без огонька, без смысла и радости. Чтобы дать возможность Лизе, от которой он ушел, выйти замуж за Виктора Каренина, Протасов должен пройти через ложь и грязь, сопутствовавшие в ту пору разводам. Сцена допроса Лизы, Каренина, Феди следователем по силе производимого впечатления не уступает судебным сценам «Воскресения». Протасов, взволнованный присутствием Лизы и Каренина, произносит страстную обличительную речь. В ней раскрывается главное в сложнейшем конфликте, который хотели, но не смогли развязать участники драмы. «Живут три человека: я, он, она,- говорит Федя.- Между ними сложные отношения, борьба добра со злом, такая духовная борьба, о которой вы понятия не имеете».

Протасова окружают скучные, пресные, казалось бы, вполне добропорядочные и корректные люди. Но внешняя порядочность только прикрывает шх истинную, далеко не добродетельную сущность. Мать Виктора Каренина, Анна Дмитриевна, возмущается тем, что сын ее решил жениться на Лизе. Давний друг Анны Дмитриевны, князь Абрезков, считающий себя «человеком широкого взгляда на вещи», пытается уговорить Протасова дать Лизе развод и на себя взять связанные с ним унижения.

Мать Лизы, Анна Павловна, не симпатизирующая Феде, старается развести ее с ним и свести Лизу с Карениным. Понимают драму Протасова, искренне жалеют его младшая сестра Лизы - поэтическая Саша и певица из цыганского хора Маша. По словам Саши, Протасов - «удивительный, удивительный человек несмотря на его слабости». Маша верит, что он - «живой человек» и еще может постоять за ее и свое счастье. Но чтобы сделать это, говорит Федя, надо быть героем. Ему легче убить себя, чем вернуться к старой жизни, как этого требуют от него люди его круга. «Живой труп» появился в печати после кончины писателя. Толстой не опубликовал пьесу не только потому, что не считал ее завершенной, а и по причинам, о которых мало кто знал. О том, что Толстей пишет новую пьесу, без ведома писателя разгласил переписчик его рукописей некий А. П. Иванов. Этого спившегося, бездомного человека Толстой жалел и время от времени давал ему работу.

Выпив и расхваставшись в трактире, Иванов передал содержание новой пьесы Толстого знакомому репортеру, тот поместил о ней статейку в «Новостях дня». Вскоре к писателю пришли молодой человек, по фамилии Гимер, и его отец. Они просили! Толстого не отдавать пьесу «Труп» (так она сначала называлась) в печать.